Пепел и пыль

Отец выслушал короткий доклад управителя, сводившийся к тому, что во вверенном ему хозяйстве все благополучно. Едва Арховен замолкает, тишину нарушает голос мага, больше похожий на скрип сухого дерева в сильный ветер:

– А ты, я так понимаю… юный Сайнел?

Чувствую, как натягивается кожа вокруг стремительно округляющихся глаз. Он-то откуда может знать? Неужели отец предупредил? Нет, не похоже. Барон словно не видит старика в плаще – даже не смотрит в его сторону. Арховен тоже ведет себя так, будто рядом с ним никого.

Что происходит?

На морщинистом лице старика появляется подобие улыбки.

«Не удивляйся. Не говори ничего вслух…»

Я один его слышу?

Я всматриваюсь в его лицо. Демон меня пережуй, это не просто маг. Это… совсем не маг. Плащ скорее офицерский, просто старого образца. Он… похож на барона. Кто же это? Его отец? Дед? Прадед?

Тем временем мы поднимаемся на крыльцо. Старик идет рядом.

«Не гадай. Я первый хозяин этого замка».

Вот это да. Замок построен в середине третьего века… Эры Чистого Неба. Еще при Армаре Первом. То есть моему собеседнику…

«Не считай мои годы, парень».

«Простите, ваша милость».

«Не страшно. Просто неприятно, когда мне напоминают об этом… Не буду сейчас тебе мешать. Это невежливо – начинать долгий разговор с тем, кто едва переступил порог. Я навещу тебя вечером».

С этими словами он исчезает.

До наступления темноты много чего происходит. И вот я уже сижу – отмытый от дорожной грязи и пота, переоблаченный в другую одежду и даже поужинавший – в глубоком кресле в кабинете отца. Мягкий свет, льющийся от ламп, создает атмосферу умиротворения. Отца здесь нет – он уже ушел спать, все-таки в его возрасте, даже с изрядно поправленным здоровьем, такие переезды даются нелегко.

Часы бьют полночь.

В кресле напротив возникает уже знакомый силуэт.

«Добрый вечер, ваша милость», – мысленно говорю, легким кивком обозначая поклон. Он улыбается.

«Давай без всех этих церемоний. Ты, если я правильно понял, по законам империи унаследуешь и замок, и титул. Значит, станешь бароном. Я, в свою очередь, тоже им не родился. Так что можешь звать меня по имени. Безо всяких приставок к нему. Для тебя я – Недриан».

«Как скажете, Недриан».

Лицо призрака – хотя я вижу его совершенно реально, без перехода на второе зрение – становится серьезным.

«Мой потомок назвал тебя сыном. Ему виднее. Но я не уверен, что ты – Танорен».

«Почему?»

«В твоем лице вижу свои черты, но не чувствую голоса крови».

«Кто же я, если не Танорен?»

«Не знаю».

«Почему тогда я вас вижу?»

«И на этот вопрос у меня нет ответа».

«А Ургису известно о вас, Недриан?»

«Известно, конечно – обо мне знали все мои потомки. Но он никогда меня не видел – как и большинство из них».

«Почему?»

«Кому-то не дано видеть меня такого. Кому-то я сам не хотел показываться. Ургису не дано, к сожалению. Он мне нравится. Кстати, а что случилось с Геркусом? Ургис сказал управляющему, что Геркус больше не наследник и больше здесь не появится. Я рад был это услышать – с этим сыном Ургису явно не повезло. Но что с ним случилось?»

Понятно. Значит, дух первого из Таноренов не может копаться в чужих головах – слышит только то, о чем человек думает.

«Геркус впутался в заговор против императора, но заговор был раскрыт. Его ждет лишение имени и дворянства и высылка на Кархонские острова».

«Какой позор для семьи… но, должен сказать, Геркус мне никогда не нравился. С самого детства. Я ему даже благодарен, что он, когда вырос и уехал, очень редко сюда наведывался. Какой позор…»

«Что могло бы убедить вас, что я – Танорен?»

Дух «пожимает плечами».

«Даже не знаю, сравнивать, знаешь ли, не с чем – я не успел поговорить с… младшим сыном Ургиса. Точнее – не успел попытаться поговорить».

«Почему?»

«Я всегда предпринимал попытку поговорить с очередным потомком по мужской линии в день его совершеннолетия».

«Понятно. Не дождался своей очереди».

«Получается, что так».

«То, что я вас вижу, вас не убеждает?»

«Знаешь что, мальчик… Ну его к демонам, этот зов крови. Я уже не уверен, что помню – как это. На самом деле уже лет двести ни с кем не разговаривал. Не поверишь, никогда прежде не задумывался, как это приятно – когда тебя слышат и понимают».

«Двести лет?»

«Двести, двести. А ведь и в самом деле… в замке бывали маги, и, похоже, довольно сильные, но никто из них не смог меня увидеть или просто почувствовать… Хм…»

Кажется, Недриан сейчас сам себя убедит, что я все-таки его потомок. Забавно. Но вот что интересно…

«Скажите, а как вы стали… тем, кем стали?»

«Не знаю. Наверное, очень не хотел умирать. Хотел увидеть, что будет дальше».

«Увидели?»

«Не совсем. Оказалось, что я привязан к замку. Выйти за стены мне не дано. Могу видеть только то, что внутри него. И то, что можно увидеть, забравшись на шпиль самой высокой из его башен. И почему-то никто из моих потомков не присоединился ко мне впоследствии…» – печальный вздох служит завершением фразы.

«Это… не очень весело».

«Да уж… Все-таки как ты оказался здесь?»