Пение птиц в положении лёжа

Болотные серые мошки, серые и мягкие, как плоть беса, лезли по голым ногам. Мошек было много, несмотря на прожорливость птиц. Одна из птах вдруг резво перелетела над проводами на другую сторону железной дороги, в чахлый, гнилой лес. Полетела осознанно и целеустремлённо. Что она там забыла?

Асфальт перрона был пуст и тошнотворен. В этом забытьи, в этой игре в морскую статую прошёл час, перевалило за другой. Саша сердито смотрел в одну точку. Он сидел прямо на полу, обняв свой детский рюкзачок. На лбу его под козырьком блестел пот. Я сказала: «Сейчас я дойду до края платформы. Когда я буду проходить мимо провала, появится электричка». Так оно и вышло.

Перрон

Перрон. Весь в перьях перрон. В перьях — это осыпались крылья деревьев. У деревьев на лето отрастают крылья. И перья. Они ими машут, машут — но так и не получается взлететь. Они, подобные большим птицам-инвалидам, как бы преувеличенно жестикулируя, поощряют к полёту настоящих птиц. Те улетают… Деревья сбрасывают со своих лжекрыльев ненужное, так и неиспробованное оперение, истрёпанное в учениях, подвергшееся жестокой амортизации. Хлопья изодранного парашютного шёлка.

Ничего. Через некоторый срок дадут новые. И новое трепетание, новые попытки вскипеть — снизу доверху, от корней до макушки, жадно подставляя свою разрозненную парусность свежим порывам ветра. Увы. Крылья есть. Но кости, тело! Тело слишком тяжело, одеревеневшее, морщинистое от рождения тело. Погружённое по пояс в землю от тянущей вниз тяжести, от страха завалиться набок…

Ощущение юга. Пыльная, в пыльной полыни провинция. Мерцание разомлевшего солнца сквозь квадратики грубой решётки… Ласковая, несостарившаяся ещё листва, простодушно утопающая в тёплом, сером от зноя небе…

Об опасности превращения в принцессу

С Андреем смотрим тупо по телевизору — о том, как добывают блох после пойманной и увязанной собачниками собаки. Внимание, аппетитно сконцентрированное на душезатягивающем фильме, автоматически переносится на тянущийся за ним шлейф из наколотых, подобно мясу на шампуре, дымящихся и жарких пучков рекламы. И вдруг, чудо, долгоиграющая реклама. Очень убедительно выступающий мужчина, бешено доказывающий, что необходимо приобрести колечко с бриллиантами. На экране выплывает палец с кольцом, усыпанным бриллиантами крошкообразно.

Андрей смотрит завороженно, в немигающих голубых глазах накапливается медленно стремящаяся выйти из берегов слезинка. Я машу перед его лицом рукой, зову его разными голосами, тормошу. Бесполезно. Он в гипнозе. Вдруг заговорил:

— Мама! Мы не будем покупать это кольцо!

— Не будем? Конечно, не будем. У нас и в мыслях не было. Кто сказал, что мы будем? А кстати, Андрюша, почему? Может, всё-таки купим? — Я лукаво улыбаюсь…

— Это очень опасно, — говорит полушёпотом.

— ???

«Странная логика», — думаю я.

— Да, это очень опасно. Можно стать принцессой. Если купить кольцо, то можно превратиться в принцессу. А это очень, очень опасно, — говорит белокурый, кудрявый Андрей, и в голубых глазах его, обрамлённых загнутыми чёрными ресницами, читается искренний испуг.

О неприличном поведении в гостях

Нехороший случай произошёл со мной в гостях, в какой-то безобразной коммунальной квартире с длинным изогнутым коридором и массой обшарпанных дверей. Я попросилась в туалет. Мне рассказали, как пройти. Вот он. Облезлая дверь, четырёхметровые потолки. Посреди обширной комнаты — унитаз, вверх от него ползёт по стене длинная труба, увенчанная наверху сливным бачком. Из него свисает мокрая почернелая верёвка. На конце — что-то вроде ручки от детской скакалки. Журчит красиво, романтически вода. Унитаз с рыжей змейкой ржавчины, с мокрым деревянным стульчаком — наверное, от неверных мужских струй.

Я брезгливо поднимаю стульчак, становлюсь ногами на пожелтелые края — и, о ужас! Унитаз падает набок, вместе с трубой и сливным бачком наверху. Всё это оказалось сцеплённым между собой, но не приделанным к полу и стене. Содержимое унитаза выплёскивается на пол. Я изо всех сил борюсь с произошедшей ситуацией, поднимаю в стоячее положение унитаз и прикреплённую к нему конструкцию — но нет, не то. Труба вертикально не держится, как-то изогнулась, и бачок не прилегает к стене, как раньше. Долго я возилась. Нашла тряпку, подтёрла, но бачок так и болтался теперь криво и угрожающе над головой.

Тем, к кому я пришла в гости, призналась в содеянном. Они удивлялись причинённым разрушениям.

Ещё о неприличном поведении в гостях

Андрюша в гостях любит есть колбасу. Не всю, а определённого сорта. Какую-то полукопчёную, нарезанную кружочками. Больше ничего не ест. Вообще ничего. Зато не усмотришь — может всю съесть один. Приходим — я знаю: та огромная тарелка с колбасой — его. Спасибо, маленькую тарелку ребёнку не надо.

О разминувшихся во времени