Пегас, лев и кентавр

Долбушин молча протянул руку. Умный старичок мгновенно закончил свою куриную возню и вложил ему в ладонь лист, нашедшийся у него в кармане. Рисунок больше напоминал злобную карикатуру. Черты были резкими, заостренными.

Долбушин смотрел на рисунок, а Белдо – на Долбушина. Неизвестно, чего ожидал старичок, но лицо главы второго форта почти не изменилось. Разве что голос чуть сдавился.

– Это моя дочь Аня. Почему у нее выколоты глаза? – спросил он.

– Не только у нее, Альберт! У всех десятерых, – поспешно объяснил Белдо. – Я же сказал, что Круне они почему-то не нравятся.

– Пусть так, – ответил Долбушин холодно. – Тогда, может, поясните, зачем ваша проклятая ведьма их рисует?

– Альберт! – воскликнул старичок с укором.

– Эти десятеро связаны с новой закладкой, которая сильнее всех существующих в нашем мире. Закладкой, которая нарушит нынешнюю расстановку сил и даст абсолютную власть тому, кто будет ею владеть. Она еще на двушке, но уже коснулась всех, проложила их судьбы сквозь обстоятельства. Они достанут ее: только эти десятеро и больше никто! – неожиданно громким и скрипучим голосом произнесла карлица.

Белдо уставился на Круню с изумлением, а странная псиосная личность даже села на пол. Должно быть, ясновидящая открывала рот в исключительных случаях.

– Что нам нужно сделать? – спросил Белдо, от торопливости глотая слоги.

– Найдите их! Отнимите у них все, кроме жизни! Особенно то, о чем они не знают, что это им всего дороже! Пусть они сами от него отрекутся!.. И не пытайтесь их убить! Закладку смогут достать только они! – прошипела Круня.

– У девяти! Десятую не трогать! – поправил Долбушин.

Круня не ответила. Она раскачивалась. Внезапно она подняла голову и повернула лицо к Полине.

– Тут в комнате девушка! Я слышу ее дыхание! Она чужая! Убейте ее! – прошуршала ясновидящая. – Отдайте мне ее сердце, мозг и пальцы! Она касалась той великой закладки, хотя и не смогла ее взять. Держала в руках! Я хочу хотя бы часть этой закладки, хотя бы ее отзвук – пусть он согреет меня! Я снова хочу ощутить счастье, которое испытала, когда оставила свою первую закладку! Отдай! Зачем ты принесла другую? Я никогда не разжала бы рук, коснувшись той!

Полина попятилась. Опрокинула спиной ширму. Жирная карлица тянула к ней скрюченные пальцы. На темной повязке пылали драгоценные камни.

Белдо стал приближаться к Полине.

– Ну, дорогая моя! Зачем же так бледнеть? – шептал он. – Не надо думать, что мы следуем всем советам Круни. Она личность творческая, склонна к преувеличениям.

– Не трогайте меня! – взвизгнула Полина и, оттолкнув Белдо, спряталась за спину телохранителя Долбушина. Только он один и казался ей теперь надежным.

Ясновидящая продолжала кричать и трясти спинку кровати. Потом так же странно и внезапно затихла. Только камни на повязке продолжали блестеть, а голова чутко поворачивалась, отслеживая каждое движение Полины.

– Почему мы должны верить старой ведьме? – неожиданно спросил Долбушин.

– Кому? Круне? Она никогда не ошибается! – удивился Белдо. – Если она сказала, что ваша дочь – одна из десяти, значит, так оно и есть.

– Докажите!

– Круня сделает это сама. Дайте ей любую вашу вещь, Альберт! – предложил старичок.

– Зачем?

– Дайте! – настаивал старичок.

Недоверчиво ухмыльнувшись, глава форта сунул руку в карман и уронил на ладонь ясновидящей монету.

– Очень хорошая монета! – прошуршала Круня, жадно водя по ней пальцами. – В разное время ее держали в руках два убийцы, один клятвопреступник и еще один человек, бьющий свою мать. Тот, кто держал ее год назад, умер вчера ночью. Его еще не похоронили.

Долбушин поморщился.

– Дешевые фокусы! Прошлое знает любой второсортный эльб. Пусть она расскажет о моем будущем!

Круня снова вцепилась в монету.

– Нынешний хозяин монеты слишком хорошо защищен, а монета – слишком общий предмет. Мне нужен другой, более близкий, принадлежащий только ему одному, – потребовала она.

– Такой, как этот? – холодно поинтересовался Долбушин и протянул ясновидящей ручку своего зонта.

Едва коснувшись ее, карлица дико завизжала и, ударившись о стену, мешком тряпья скатилась за кровать. Белдо и непонятная псиосная личность бросились к Круне, тщетно пытаясь поднять ее. Она билась за кроватью, кусалась и шипела, как кошка.

– Держите свою сумасшедшую ведьму подальше от моей дочери, Белдо! – сказал Долбушин и, сшибив стол, вышел из комнаты.

Полина метнулась за ним. Андрей, телохранитель Долбушина, укоризненно погрозил шнеппером уклончивой личности, которая попыталась удержать Полину за руку.

Втроем они шли по сырой улице. Телохранитель Долбушина шагал чуть впереди, настороженно оглядывая машины и темные арки.

Долбушин что-то непрерывно бормотал. Полина угадывала: «старый лис», «Гай наверняка уже знает» и «Нина меня предупреждала…» Кто такая Нина и о чем она могла предупреждать главу финансового форта, Полина не знала.

– Что такое «закладка»? – внезапно спросила Полина.

Долбушин посмотрел на нее кратко, но пристально.

– Надо думать: что-то куда-то кладут, – сказал он.

Объяснение показалось Полине неубедительным, однако она приняла его.