Печать Раннагарра

— Сиди здесь, — стремительно усадив Ли на диван, Касс ринулся в спальню, вернувшись оттуда с ее одеждой.

Не дав девушке опомнится, он быстро надел на нее рубаху и, положив на колени штаны, жестко приказал:

— Одевайся быстрей, надо убираться отсюда!

Судорожно вцепившись в брюки, Ли опустила голову, избегая смотреть на мужчину. Упиваться Оливии терзавшим ее чувством стыда герцог не дал. Присев рядом с ней на корточки, он натянул на нее сапоги, как на малое дитя, потом, стремительно поднявшись, крутанул, засовывая ее руки в рукава дублета, вложил в ладонь скайрим и, перебросив через плечо, потащил к глухой, обшитой деревом стене.

Он действовал так быстро и четко, что Ли не успела даже рта раскрыть, чтобы спросить что-то или возмутиться. Касс между тем положил пятерню на гладкое деревянное полотно, и оно поплыло под его пальцами, стекая на пол, словно расплавленная карамель, открывая взору еще один тайный проход.

Опустив Оливию на ноги, Касс мягко толкнул ее в ударивший в лицо пряной сыростью проем, а затем вернул исчезнувшую было стену на место.

— Пойдем, — герцог настойчиво потянул девушку за собой, вцепившись в ее руку железной хваткой.

— Что происходит? — у Ли наконец прорезался голос, и она, отойдя от первоначального шока, стала анализировать ситуацию. — Откуда во дворце гарзула?

— Оттуда, откуда и зургары в Аххаде, — не сбавляя хода, зло буркнул Касс.

У Оливии тревожно екнуло внутри от дурного предчувствия.

— Меня опять пытались убить? — срывающимся голосом поинтересовалась она.

— Да, — коротко и ясно ответил герцог.

Оливию начала захлестывать паника. Если даже в защищенном магией дворце ей угрожала опасность, то чего следовало ожидать за его пределами?

— Почему? Я же ничего плохого никому не сделала. За что?

Касс на мгновенье замер, повернувшись к Оливии лицом, а затем тихо и мрачно сообщил:

— Я тебе уже говорил. Потому, что ты — моя жена.

— Это что, преступление, быть твоей женой? — после пережитого Оливию слегка потряхивало, и раздражение и злость ползли из нее, как расплавленная лава.

— Хуже, Лив, — тяжело и горько вздохнул Касс. — Это проклятье.

— Что? — Ли отступила на шаг, пытаясь разглядеть в полумраке выражение его лица, а потом, яростно ударила кулаками по мощной груди мужа. — Раннагарр тебя забери, Ястреб! Во что я влипла из-за тебя?

— Пойдем покажу, — поймав кисти ее рук, ярко сверкнул глазами нелюдь.

— Что покажешь? — где-то под ребрами зашевелился колкий льдистый осколок, и Ли невольно поежилась, опасаясь услышать нечто ужасающее.

— То, что скрывает этот дворец. Ты все поймешь, когда увидишь, — герцог, быстро развернувшись, повел Оливию вперед, сжимая ее ладонь так крепко, что у охотницы заболели пальцы.

* * *

Туннель был абсолютно темный и Ли ориентировалась куда следует идти только благодаря удерживающему ее Ястребу. Он стал торопливо спускаться вниз по крутым ступенькам, и когда девушка, споткнувшись, ткнулась лбом в его широкую спину, без лишних слов подхватил ее на руки, ускорив шаг.

— Не надо, опусти меня, я пойду сама, — попыталась протестовать Ли, ощущая себя крайне странно в кромешной густой тьме, прижатой к горячему мужскому телу.

— Я вижу в темноте, забыла? — ответил на ходу Касс. — Дальше ступеньки будут намного круче, ты можешь упасть, а так безопаснее, да и быстрее намного.

Оливия не стала возражать. Просто пропало всякое желание перечить герцогу, потому что вязкая чернота зябко пробирала до самых костей, и чем ниже спускался Касс, тем ощутимей становилось это бессознательное чувство всепоглощающего страха. Страх липко полз по лицу, скользко заползал за ворот, иглами впивался в позвонки и отдавался предательской дрожью в кончиках пальцев. Стало вдруг холодно, так холодно, что у Ли начали стучать зубы. Касс, почувствовав, что девушку начинает мелко колотить, прижал ее к себе еще крепче, пытаясь согреть своим теплом.

— Сейчас спустимся — наденешь мой дублет, — безапелляционно заявил он, сворачивая куда-то в сторону. Ли поняла это только по направлению воздушных потоков, огладивших лицо стылым холодом.

Где-то вдалеке забрезжило тусклое синеватое свечение, и у Оливии вдруг возникло совершенно нелепое желание прижаться к Ястребу сильней, чтобы зарядиться хоть немного его уверенной и спокойной силой.

Свет становился все ярче, и теперь Ли могла различать в сизом мутном полумраке массивные каменные стены, испещренные витиеватыми символами, непонятными рунами и загадочными знаками. Их было так много!.. Они то расходились, подобно рассеивающимся солнечным лучам, то снова сходились в замысловатые круги, пересекающиеся между собой или едва соприкасающиеся.

Это место дышало силой. Колоссальной. Такой всепроникающей и мощной, что от нее кружилась голова, словно от кружки хмельной браги. И непонятно почему, но Ли эту силу чувствовала, как ощущаешь влагу, подставив лицо холодным потокам ливня, или обжигающее прикосновение огня, когда, забывая об опасности, слишком близко подносишь к костру руки.