Печать мастера. Том 2

Коста мотал головой, вдавливая ладони в голову, но это не помогало, потому что появились запахи — терпкий запах чужого страха, немного — мочи, пота, и соли… так пахнут слезы…

В мастерской пахло слезами.

Это — Тук, это — Тук, это — Тук… Мой…

Но Зверь внутри не знал Тука — объект был чужим, не связан ни одной из клятв — ни одна из нитей алых плетений не тянулась от него к Косте — а значит подлежал уничтожению.

«Убить» или «играть»… выбери.

«Убить» или «играть»…

Коста зарычал сам на себя — он не собирался убивать.

Убить того, кто спас? Лучше он убьет в себе зверя…

От этой мысли его качнуло — алая вспышка бешенства стала такой сильной, что он почти потерял сознание…

Нельзя. Контроль. контроль. Нельзя. Он — не оно… Он — не зверь… Он — не животное…

Коста почти перестал прислушиваться — все силы уходили на борьбу с самим собой… Он держался из последних сил, и потому пропустил момент, когда пустынник подкрался сзади…

Удар по голове сзади чем-то тяжелым… стул… пришелся по шее вскользь, потому что Зверь — в отличие от него — увидел…

Пустынник прыгнул вперед и сомкнул руки на его шее, сжав пальцы так, что дыхание сбилось разом — он не мог сделать ни один вдох.

Пустынник душил молча, обхватив его руками и ногами со всей силы, блокируя руку и выворачивая назад, оседлав сверху… Коста бился, задыхаясь… скреб пол пальцами…но не мог сделать ни один вдох… ни один…воздух кончался… пальцы пытались ухватить… но промахивались… силовые линии вокруг полыхнули красным — и алое заполнило всё… пальцы проскребли по полу в последний раз, разжимаясь… легкие пылали… и Коста… сдался.

Отдал контроль тому, кто точно знал, что делать.

Он — рычал. Рык вибрировал в груди и рождался снаружи, даруя наслаждение.

Они падали, сносили мебель, кружились по полу, сшибая всё, на своем пути в алой тьме, но он не разжимал рук. Чужая шея под пальцами ощущалась хрупкой… Давить было приятно…

«Догнать. Убить. Причинить ту же боль. Уничтожить того, кто напал» — все задачи сузились до одной — «уничтожить».

Его миром правила ярость. Пламя гнева. Агрессия. Он рычал и душил и получал от этого неимоверное наслаждение.

Зверю нравилось «убивать» и это следовало сделать немедленно.

— Пусти…

Звук не был голосом, скорее остатком дыханием, но Зверь услышал и сжал пальцы ещё сильнее.

«Уничтожить, того, кто напал».

Алое вокруг полыхало костром, борьба прекратилась, он сжимал пальцы изо всех сил, чувствуя запах соли… и слез…

В мастерской пахло солью.

Пахло солью.

Солью.

Алое вспыхнуло в последний раз и погасло, оставляя блики пожара по периметру…

Он пришел в себя рывком, и не видя ничего вокруг в полной темноте, разжал руки, скатился с пустынника, и отполз в сторону постанывая, натыкаясь на все подряд на полу… пока не забился в самый дальний угол.

Коста. Я — Коста. Я — Коста… Я — Фу…

Коста раскачивался из стороны в стороны, и орал внутри…

Это не я… не я… не я… я не убивал… это не я… это Оно…

Пока не услышал тонкий едва слышный… вдох.

Один. Второй.

Пустынник дышал. Рвано. Тяжко. Глухо, но — дышал…

Жив.

Он не убил его… он не убийца…

Он не хотел…

Это не враг. Это — Тук…

Тук… Тук… которого он спасал.

Коста крепко вцепился в то, что первым попало под руку на полу — гладкая каменная глыба… которая откатилась в этот угол… вцепился изо всех сил и не отпускал…как будто камень — якорь, и удерживает его в реальности.

Алое лениво вспыхивало вокруг в рваном ритме. Раз — пульсация. Два. Три. Постепенно наращивая скорость… и Коста знал, что не справится, когда алое вернется.

Когда оно заполнит все, его место опять займет — Зверь, мир станет красным.

А он не умеет жить в мире, в котором только один цвет и только два чувства — страх и желание убивать.

Бей или беги, умри или убей.

Убьешь ты или убьют тебя.

Его мир полон красок.

В его мире трава зеленая, снег белый, небо голубое, цветы розовые, вышивка золотая… в его мире сотни оттенков, а не один.

Он не умеет жить в мире, где всё красное.

Он — не выживет.

Это — не его мир.

Это — Мир зверя.

Это — не его ярость, это — не его гнев, это — не его сила…

Он не будет убивать, он не то, что сидит у него внутри…