Пчелиный волк

Сознание покинуло Коровина окончательно, однако имелись проблемы и помимо сознания. Коровинский язык, высунутый наружу, во-первых, был прикушен сведенными холодом челюстями, а во-вторых, подморожен льдом. Для начала Коровина надо было оттащить подальше от ледяной зоны. Я попробовал завалить его себе на плечо, но полуокоченевший Коровин оказался мне не по силам. Тогда я поступил просто – взял за ноги и поволок. Доминикус устроился на груди Коровина и завывал, как настоящий дух смерти.

К счастью, оказалось, что ледяная зона невелика, через пятьдесят шагов ледниковый период кончился. Я отволок Коровина чуть подальше и свалил в заросли.

Есть верный способ отогреть замерзшего засранца. Надо его разморозить с помощью собственной тушки. Хорошо действует. Только применять подобный способ в отношении Коровина мне не улыбалось, и я решил поступить проще. Нарвав лебеды, я свалил ее в кучу и с помощью огня, сберегаемого мною в глиняном коровинском горшочке, который тот мне презентовал накануне, развел костер.

Лебеда была влажная и горела плохо, больше дымила. Чтобы появился приличный огонь, мне пришлось хорошенько поработать легкими. Я надулся так, что за ушами заболело. Но костер развеселился. Я подкатил к нему Коровина, устроил к огню.

Потом вернулся за котлом, набрал в него льда и бухнул в костер. Лед расплавился, вода нагрелась, я разжал Коровину зубы и влил в коровинские внутренности почти литр. После чего завалил Коровина стогом лебеды и принялся сам устраиваться на ночлег. Тоже набрал целую копну лебеды, зарылся в нее и попробовал заснуть. Не получилось. Лебеда в костре прогорела, пришлось вставать подкладывать. И снова подкладывать.

И вообще, ночка выдалась беспокойная. То и дело мне приходилось переворачивать Коровина, так как он начинал немилосердно дымиться то со спины, то с фасада. Кроме того, после наступления окончательной темноты из лебеды показались полчища свирепых рыжих леммингов. Устрашающими размерами лемминги не отличались, но брали числом и слаженными действиями.

Леммингов интересовал исключительно беззащитный Коровин, и всю ночь мне пришлось проявлять просто чудеса ловкости, отгоняя грызунов старой корягой. В противном случае мыши непременно сожрали бы этого остолопа.

К сожалению, Доминикус бойцом себя не показал. Ему удалось схватить и задавить всего лишь одного лемминга, да и тем он жестоко подавился, в результате чего пришлось оказывать помощь еще и этой глупой кошке. Возиться с ним не было особого времени, я просто как следует тряхнул его за хвост, а потом шмякнул о колено. Лемминг вылетел из пасти Доминикуса, я с удивлением отметил, что он еще жив. Лемминг, в смысле.

Сражение продолжалось почти до утра. Едва стало светлеть, лемминги отступили.

Когда рассвело окончательно, зашевелился и застонал Коровин. Первое, что он сказал, было:

– Ф паслетний рас!

После чего Коровин снова вырубился и принялся спать.

Я просидел у костра еще немного, потом тоже уснул, а проснулся в раздраженном настроении. Хуже даже, чем обычно. Хочется кого-то убить, причем так, что даже миска салата «Золото Рейна» не поможет. Сейчас бы послушать «Бомбардировщиков», но я совершенно по-лошпенски забыл их там. Миссия началась провально.

И еще мне было холодно.

Я поднялся с лебеды. Коровин, к моему удивлению, все еще полуспал – натужно, изо всех сил стараясь перешагнуть терминатор между сном и мучительным бодрствованием, и потихонечку дымился.

– Коровин! – позвал я. – Проснись, проснись. Кошку пора кормить!

– А? – покладисто очнулся Коровин.

Он перекатился со спины на живот и рванул в лебеду, проявляя чудеса скоростной ползьбы и спортивного перекатывания. Преследовать его мне совершенно не хотелось. Но это и не понадобилось – скоро Коровин вернулся сам.

– Лягушек не было? – спросил он.

– Не было, – ответил я.

– А что было?

– Был град.

Коровин вздохнул, Коровин поморщился.

– Царьград, надеюсь? – спросил он.

– Обычный.

– Как уныло. – Коровин поглядел на свои избитые руки. – Обычный…

Коровин идиотски рассмеялся.

– Хотел тебя спросить, Коровин. – Я принялся раздувать костер. – У тебя есть какой-либо план?

– Нету, – рывком ответил Коровин. – Раньше был, а теперь нету. Теперь путь мой – анархия, путь мой туман…

– Это обнадеживает… – сказал я.

– Анархия, – ответил Коровин. – Я впал в отчаянье и продолжаю свою дорогу подобно листу, оторвавшемуся от материнской груди. А у тебя планы есть?

– У меня? У меня тоже нету. Нет, они наверняка были, но потом я их тоже подзабыл…

– Ну да, ты же память потерял…

Из лебеды показался Доминикус. Доминикус тащил длинного красного червя, уже не сопротивляющегося. Кот подошел к Коровину и положил добычу к ногам хозяина.

– Как мило, – сказал я. – Отведаешь?

Коровин задумчиво поглядывал на червя. Но потом разум все-таки победил, и он отказался от подобного эксперимента. Хотя еще пару дней – и кто знает…

– Пойдем… – Коровин огляделся и почесал впалое пузо, – пойдем туда…