Паж и лилия (СИ)

Сапоги из замши едва ли подходили для поездок, серый короткий плащ, отделанный белым мехом, берет с пером и драгоценным камнем. Весь остальной его наряд был обильно украшен розовыми лентами. Розовый, как и серый тогда считался цветом знати, но увидеть такого разряженного вельможу в придорожном трактире было странно. Можно было подумать, что этот пятнадцатилетний юнец сбежал с собственной свадьбы. Тем временем юноша запросил ужин для двух персон и сообщил хозяину, что кое-кого ожидает, затем проследовал к своему столу.

Трактирщик живо доложил Гизам, что пришёл какой-то гасконец.

- С чего вы взяли, что пришёл гасконец? - раздражённо осведомился Майен.

- Он ведёт себя нагло и высокомерно, - ответил трактирщик.

- Хм, ну а деньги у него есть? - презрительно фыркнул Меченый.

- Думаю, есть, сударь. На берете у него прекрасный камень и перо.

- Тогда он не гасконец! Все гасконцы нищие, - ответил Меченый надменно, - пойди вон.

Когда трактирщик ушёл, герцог Де Гиз и герцог Майен встали со скамьи и обнажили свои рапиры.

- Мы пойдём и посмотрим, не он ли это, а вы, сестра, сидите здесь, - сурово сказал Меченый.

- Но…

- Успокойтесь, дорогая, - продолжил Майен, - мы приведем его к вам живым, вот в эту комнату, а потом все вместе поступим так, как захотим. Вам воздастся, моя милая, за ваши труды.

Екатерина сверкнула главами, в которых читалось нетерпение.

Тем временем юноша напивался вином, расхваливая пред трактирщиком, своим единственным собеседником, качества бургундского. Дошло до того, что мальчишка затянул проповедь о значимости вина в религии.

- Вот первое чудо Христа. Господь превратил воду в вино! Что это значит? Не знаешь? А ты не гугенот часом, подлая морда?

- Что вы, сударь, что вы! Богом клянусь, я католик!

- Не клянись! - стукнул стаканом по столу молодой человек, - не клянись! Не богохульствуй, несчастный!

- Простите, сударь, просим прощения, - залепетал Кассе.

- Не у меня, скотина, у Господа проси прощения!

Юноша даже положил руку на эфес своей шпаги. Трактирщик так перепугался, что встал на колени и стал шептать молитвы, заодно умоляя Бога избавить его от всех этих странных посетителей. Чуяло его сердце, что не к добру это всё.

-Так вот, - как ни в чём не бывало продолжил юноша, - ещё говорят in vino veritas, сие значит: истина в вине. А вино сие есть что?

- Что?

- Сие есть Кровь Христова. “И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов”. Так и получается, что в Боге истина, а не в вине, - сказал юноша.

- А вы не слишком уж молоды, сударь, чтобы вести такие речи? - раздался за спиной юноши голос Меченого.

- Молод ли я? - медленно повернувшись, весело сказал молодой человек. - Ах, сударь, да почти ребёнок! Вот сколько ты мне дашь лет, проклятый гугенот? - обратился он к трактирщику и, встав с табурета, поставил туда свою ногу.

- Ах, сударь, я не гугенот! - воскликнул трактирщик испуганно, но словив гневный взгляд юноши, добавил, - тринадцать лет.

- Ну, вот я это и говорю, господа, - продолжил юноша, - что я, всё равно что дитя. А ведь Господь говорил: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети не войдёте в Царство Небесное. И кто примет одно такое дитя во имя Моё, тот и Меня принимает; а кто соблазнит из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесели ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской.

- Вам бы проповеди читать, сударь, того и гляди кардиналом сделаетесь, - фыркнул Меченый.

- Оставь его, - с насмешкой сказал Майен, - может, это какой-то святой проповедник.

Меченый переглянулся с братом, они ждали другого человека, и сейчас у них попросту не было времени на этого наглеца.

Когда они стали подниматься по лестнице, чтобы сообщить сестре о ложной тревоге, в трактир вошёл человек, закутанный в плащ и с нахлобученной шляпой. Он покачнулся как пьяный и почти обратил на себя внимание Гизов, если бы не молодой человек.

- Могу ли я найти здесь… - тихо спросил незнакомец - лекаря.

Последнее его слово было заглушено громким радостным вскриком юноши.

- Дядюшка! Я вовсю жду вас!

Майен и Меченый переглянулись, не тот ли это человек, которого они поджидают.

- Со вчерашнего дня, что мы тут сидели вы так и не протрезвели!

Онемевший или же опьяневший мужчина ничего не отвечал, замерев как вкопанный в дверях.

- Пойдемте же! - настойчиво потащив за собой незнакомца, сказал юноша.

- Ах! Кровь Христова, вы принимаете меня за другого, - воспротивился тот.

- Вчера, как вы помните, любезный дядюшка, вы просадили все свои деньги… - заглушая ропот мужчины, завопил юноша.

Майен и Меченый решили было, что и в правду вошёл дядюшка мальчишки, ведь не мог же этот юнец путешествовать без сопровождения, совсем один.

- Полно, сударь! Вы обоз…

- Обоз с вещами мы ещё вчера отправили вперёд. Так поспешим же им вдогонку, - молодой гасконец с полным отчаяньем взором обратился к незнакомцу, умоляя подыгрывать ему.

- Что ж, - наконец ответил незнакомец натянуто, - мой дорогой племянник, может, посидим на дорожку или хотя бы отужинаем.