Павел I

Особо желанной «мишенью» являлась Императрица. Головина и её знакомые ещё с подачи Екатерины II приняли как безусловный постулат утверждение, что «Мария Фёдоровна глупа». Потому всё, что делала Императрица, рассматривалось через подобные кривые очки. Всё ей вменялось в вину, а когда фактов не было, то их сочиняли. Только один эпизод, красноречиво обнажающий придворную фабрику сплетен.

Когда начались представления депутаций с поздравлениями, то якобы «Императору казалось, что приходило слишком мало народу. Императрица Мария Фёдоровна постоянно повторяла, что она слышала от Императрицы Екатерины, будто во время её Коронации толпа, целовавшая руку, была так велика, что рука у неё распухла, и жаловалась, что у неё рука не распухает. Обер-церемониймейстер Валуев, чтобы доставить удовольствие Их Величествам, заставлял по несколько раз появляться одних и тех же лиц под разными наименованиями и в разных должностях. Если случалось, что какое-нибудь лицо занимало не одну должность, то Валуев заставлял появляться его в один и тот же день то как сенатора, то как депутата от дворянства, то как члена суда».

Головина не раскрыла, кому Мария Фёдоровна говорила нечто подобное и каким тоном; если эта фраза и звучала, то, возможно, она носила шутливый характер. Ясно одно: Головиной Императрица ничего в этой связи не говорила. Здесь важно другое. Император Павел обладал прекрасной памятью, и ухищрения, вроде вышеприведённого, он не мог не заметить. Валуев,[98] даже если очень хотел угодить, никогда не пошёл бы на подобный подлог. Что же касается депутаций, то ничего необычного в том не было. Лицо, занимающее различные должности, имело право и обязано было являться в депутациях от разных ведомств. Ничего предосудительно в том не было; так было раньше, так происходило и в 1797 году.

С Коронацией Павла Петровича связана одна историческая коллизия, которая вызывала толки и тогда, и потом.

В Законе о престолонаследии было сказано, что Императоры в России являются «главою Церкви». Это была традиция, восходящая ещё к Петру I, но юридически она была зафиксирована именно при Павле I. Собственно, специально данное положение не оговаривалось, фраза шла в контексте рассуждений о невозможности быть тронопреемником в России представителю того поколения, которое «царствует уже на каком другом престоле». Формулировка звучала следующим образом: «если отрицания от веры не будет, то наследовать оному лицу, которое ближе по порядку». Это объяснялось именно тем, что «Государи Российские суть главою Церкви» являются фактически это явилось перенятием протестантского отношения к христианству; в Западной Европе давно уже короли решениями различных собраний объявлялись «главами церкви». В Православии ничего подобного не существовало: у Церкви мог быть только один глава — Иисус Христос.

Здесь нет возможности анализировать природу столь многогранного христианского понятия, как «Церковь», но один аспект подчеркнуть необходимо. «Церковь» открывается людям, миру, проявляется в истории в двух главных ипостасях. Во-первых, как предмет веры, как вероучение, как «Храм Господень», главой которого является Иисус Христос. В этом высшем значении понятие «Церковь» раскрывает её абсолютное духовное предназначение. В Русской Православной Церкви, как и в других поместных православных церквах, Вселенская Церковь понимается и признается, согласно символическому учению, как «Богом установленное общество людей, соединенных православной верой, законом Божиим, священноначалием и таинствами».

Второе, этимологическое, толкование понятия «Церковь» сводится лишь к учреждению, к церковной организации в тех формах и видах, как она себя являла на протяжении веков. По большей части именно это людское установление, «учреждение общественного богослужения» (по Канту) и имеется в виду, когда употребляют слово «церковь» люди, не признающие ни в какой степени богословское учение. Подобное вторичное восприятие и стало утверждаться в сознании европейцев, особенно после торжества Реформации.

Определение, что Царь является «главой церкви», было явно неудачным. При подготовке к изданию в 1830 году Свода законов эта формулировка была уточнена, получив следующее выражение: «Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры, и блюститель правоверия и всякого в Церкви святой благочиния». Причем к этой статье было сделало отдельное разъяснение, гласившее, что только «в сем смысле Император, в акте о наследии престола именуется Главою Церкви».

Объявив при Коронации себя «главой Церкви», Павел I вознамерился отправлять в качестве священника литургию и возжелал стать духовником своей семьи. Это было покушением на непререкаемую традицию. Члены Синода с трудом отговорили его от подобных поползновений, приводя бесспорный контраргумент: канон Православной Церкви запрещает совершать святые Таинства священнику, женившемуся во второй раз.