Павел и Авель

– О чем именно вы сожалеете, мисс? – вопросил Морозявкин с пола.

– Ах, вставайте, сударь, вы же простудитесь, Мы не зайдем в лавки, не увидим новые фасоны платьев – только на этих противных и чопорных английских леди…

– Не отобедаем в трактире… Не попадем камнем в полисмена, не напьемся! О, это ужасно! – вторил ей Вольдемар, восстав с пола, на котором было вовсе не холодно, так как повсюду по английскому обычаю были постелены ковры.

– Господа, не будем забывать о том, что главное для нас – наш долг и наша честь! К вам, сударыня, это также относится, – нравоучительно отметил граф Г., и в полном молчании они вышли наверх, в лондонскую суету.

Те немногие часы, которые остались до их вечернего визита, пришлось потратить решительно как попало – Лиза Леситратова только и успела что забежать в несколько лавочек на Пикадилли, что в Вестминстере, и восхитилась одетыми во фраки продавцами и прекрасными товарами, украшениями, поделками золотых дел мастеров в «Asprey & Garrard», и всем тем, что должна была носить и покупать истинная леди.

Разумеется она приобрела понемножку того и этого, так что кабриолет, или как его тут именовали, «кэб», легкая повозка на двух колесах, влачимая единственной лошадью, угрожающе кренился на поворотах к постоялому двору, однако ей непременно хотелось вернуться за новой порцией добычи.

Морозявкин, прогуливаясь по городу небрежно как всегда, только что стараясь сберечь карманы, кошелек и часы от всяких оборванцев, решил на этот раз попытаться избежать соблазнов излишних возлияний. Он навестил лавку пироженщика, где испробовал всевозможных конфект и масла с ветчиной, а затем пообедал все тем же традиционным кроваво-красным куском ростбифа, а также сыра и пудинга.

Соскучившись от такого обеда душевно, сэр Вольдемар все же не преминул поддаться искушению заглянуть в лондонский паб – как известно еще в XIII веке так поступали крестоносцы перед тем как отправиться в поход на Землю Обетованную. Попробовав местный эль, он со скуки осушил пинту, а затем вытянул еще одну, не переставая удивляться излишней любви англичан к этому странному водянистому напитку. Впрочем это помогло Вольдемару кое-как скоротать время до вечера.

Что же касается времяпрепровождения графа Г., то он решил осмотреть наилучшим образом собор св. Павла, начиная с западного фасада, и далее по периметру, с непременным заходом внутрь святыни. Он послушал и песенку, которую тут распевали про нелюбимый англичанами собор, где говорилось что «Бренди-Нэн, Бренди-Нэн» поставлен в тупике к лавке с джином передом, а к церкви задом.

Британские архитекторы воистину создали чудо, снаружи увенчанное куполом в свинцовой оболочке, внутри же можно было полюбоваться росписями полусферы на сюжеты деяний апостола Павла, работы английского живописца Торнхилла. Да еще и ознакомиться с галереей Шепота, где слово шепталось на одной стороне огромного купола, но тем не менее было прекрасно слышно на другой. Таким образом граф, человек и так прекрасно образованный и воспитанный, еще более пополнил копилку своего образования.

Наконец на Лондон вновь попробовал навалиться вечер, и вновь с вечерней зарей зажглись все фонари, отражая нападение темноты. Вестминстерское аббатство, огромное готическое сооружение в старинном духе, подавляло своим величием даже наших видавших виды путешественников. Его башни стремились вверх, а из ворот выходила разряженная публика, видно только что послушавшая ораторию Генделя. Без малого тысяча музыкантов играли и пели тут, услаждая слух иногда и королевской фамилии. Однако же зная о том, как эта усыпальница королей дорога всем британцам, граф Г. ни на минуту не сомневался, что их ждет там нечто весьма необычное, хотя казалось бы в этом путешествии они уже повидали немало удивительного.

С некоторой скукой, но и с нетерпеливым ожиданием развязки, герои, скромно стоявшие в отдалении от башен обители, увидели того слугу что был послан за ними их незримым противником. Пройдя к высоким узорчатым стенам аббатства, граф Г. лишний раз восхитился ими, и еще сильнее он изумился, когда наконец попал вовнутрь.

Искусно выстроенная колоннада, стрельчатые окна – все это поражало своим размахом и изяществом. Но еще более своим размахом, и если можно так выразиться воздушностью, их поразил зал Капитула с его многогранной формой, витражами и стрельчатыми арками с трилистниками. Изразцовый пол и огромный свод впечатляли сразу. Попасть сюда можно было из Восточной галереи, а вот из самого зала, который приспособили под государственный архив, возможно было спуститься в королевскую сокровищницу образца XIII века.

– Регалий тут нет, они все в Тауэре! Вот, можете восхищаться… только не вертите головами по сторонам, а то они у вас отвалятся раньше времени, хе-хе-хе… У нас есть кое-что поинтереснее сокровищ, если спуститься поглубже! – приветствовал их шут Клаус, временно ставший для компании проводником в загробный мир, новым Хароном, как он изволил пошутить.