Павел I

Тем временем адмирал Ушаков воевал в Средиземном море. Его эскадра отняла у французов Ионические острова и собралась идти на Мальту. Однако союзные англичане искали способов сбыть Ушакова к берегам Египта – сторожить воюющего там Бонапарта. Ушаков возмущался: «Требования английских начальников морскими силами <…> я почитаю за не иное, что они малую дружбу к нам показывают, желая нас от всех настоящих дел отстранить и, просто сказать, заставить ловить мух, а чтобы они вместо того вступили на те места, от которых нас отделить стараются» ( Трухановский. С. 117).

Павел приказал Суворову уходить из Швейцарии домой, в утешение наградил его званием генералиссимуса и велел воздвигнуть ему статую против главного фасада Михайловского замка. «Я решился отстать вовсе от связи с двором Венским, – писал император Суворову 29-го октября, – весьма рад, что от вашего из Швейцарии выступления узнает эрцгерцог Карл на практике, каково быть оставлену невовремя и на побиение; но немцы – люди годные, все могут снесть, перенесть и унесть» ( Милютин. Т. 3. С. 558). –Но Суворов был безутешен: «Я бил французов, но не добил. Париж – мой пункт. Беда Европе» ( Суворов. Письма. С. 750). – Через полгода он умер. [26]Вместо статуи Суворова перед главным фасадом Михайловского дворца поставили памятник Петру Первому.

ИМПЕРАТОР ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ ВНИМАТЕЛЬНО НАБЛЮДАЕТ ЗА РАЗВИТИЕМ СОБЫТИЙ ВО ФРАНЦИИ

Пока Суворов переходил из Италии в Швейцарию, а Ушаков спорил с Нельсоном о победах в Средиземном море, небезызвестный генерал Бонапарт, оставив свою армию в Египте, явился в Париж.

18-го брюмера VIII-го французского революционного года он взял власть республики в свои генеральские руки. По календарю, принятому тогда в прочей Европе, это было 9-е ноября. По нашему календарю – 29-е октября.

Генерал Бонапарт стал первым консулом. Франция продолжала называться республикой. До того времени, когда генерал стал называться императором, а Франция – империей, оставалось пять лет. Но уже в ноябре 1799 года решительность, с какою первый консул стал подавлять, учреждать и устанавливать, – внушала. Якобинство во Франции прекращало свое бытие. Восстанавливалось единоначалие.

Одним из первых в Европе, кто заметил внушительность новой власти, был император Павел. Он сказал так: «Во Франции перемена, которой оборота, терпеливо и не изнуряя себя, ожидать д лжно <…>. Я проникнут уважением к первому консулу и его военным талантам <…>. Он делает дела, и с ним можно иметь дело» ( Суворов. Документы. Т. 4. С. 439; Сб. РИО. Т. ХХ. С. 1; Эйдельман 1982. С. 188).

Скоро император Павел разорвет отношения с Англией, выбрав вместо нее первого консула Франции новым партнером в политике. «Российская политика вот уже три года остается неизменной и связана с справедливостью там, где его величество полагает ее найти. Долгое время он был того мнения, что справедливость находится на стороне противников Франции, правительство которой угрожало всем державам. Теперь же в этой стране в скором времени водворится король, если не по имени, то, по крайней мере, по существу, что изменяет положение дела. Он бросил сторонников этой партии, которая и есть австрийская, когда обнаружилось, что справедливость не на ее стороне. То же самое он испытал относительно англичан. Он склоняется единственно в сторону справедливости, а не к тому или другому правительству, к той или другой нации, а те, которые иначе судят о его политике, положительно ошибаются» ( Из беседы императора Павла I с датским посланником в начале сентября 1800 г. // Клочков. С. 309–310).

Хорошо сказано. Точно определен смысл политики императора Павла Первого внутри и вне страны: политика остается неизменной и связана со справедливостью там, где его величество полагает ее найти,– формула, достойная Михаила Архангела.

Живите праведно – будете счастливы. Живите справедливо – никто вас не тронет. Живите честно – вечная всем память.

1800

Один помещик в Валдайской округе – прапорщик Мельницкий – говорил, что «сам он, Мельницкий, над богами бог, над царями царь. Прежде сидела дура, и ныне насел дурак. У нас в России Павлушечек много, взять и поднять его на штыки» ( Клочков. С. 604). [27]

Поручик Егор Кемпен, выключенный из службы, говорил: «Нынче и генералов выключают да и рогатки надевают, но скоро эта выключка лопнет»; затем рассказал, как к императору Павлу приходила цыганка, гадала ему на кофейной гуще и объявила, что жить ему осталось три года; наконец, заключил: «Находятся таковые люди, что хотят государя императора извести» ( Клочков. С. 579). [28]