Павел I

Суворов был помилован еще год назад – в феврале 1798-го. Вдруг, как это обычно бывало и с другими, император снял с фельдмаршала надзор и всемилостивейше дозволил приехать в Петербург. «Если было что от него мне, я сего не помню», – сказал император ( Милютин. Т. 3. С. 124).Суворов приехал. Павел позвал его на вахтпарад. Суворов морщился, зевал, гримасничал и паясничал как всегда, когда чем-то был недоволен. Павел позвал его на другой вахт-парад, потом на третий. Но Суворов продолжал дурить: то треугольная шляпа падала у него с головы, и он с клоунскими ужимками пытался ее поймать, то шпага, прицепленная по новым правилам, мешала пролезть в дверь кареты, и фельдмаршал никак не мог сообразить, как ему быть, то он начинал бегать не в ногу перед солдатским строем, мелко крестясь и бормоча себе что-то под нос ( Петрушевский. Т. 2. С. 390–391).Служить под приглядом императора Суворов не хотел. Он хотел воевать, ибо на войне был себе хозяин. «Пусть меня сделают главнокомандующим, – говорил он, – дадут мне прежний мой штаб, развяжут мне руки, чтоб я мог производить в чины, не спрашиваясь. Тогда, пожалуй, пойду на службу. А нет – лучше назад в деревню. Пойду в монахи» ( Суворов. Письма. С. 697).– Император терпел-терпел, но, наконец, отстал от него, дозволив ехать, куда тот хочет. Суворов уехал обратно в деревню.

Прошел год, и теперь все стало иначе. От войны Суворов отказаться не мог – на войне он жил, без войны угасал.

9-го февраля фельдмаршал прибыл по вызову Павла в Петербург, император возложил на него Мальтийский крест, и 17-го февраля Суворов выехал в Вену спасать Европу – принять командование над соединенными русско-австрийскими войсками для похода в Италию против французов.

ОЧЕРКИ ВОЕННЫХ СОБЫТИЙ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ 1799 ГОДА

«Первые русские войска прибыли в Верону 17 <6> апреля. Командование над армией принял Суворов. Он поручил своему предшественнику, фельдмаршалу Краю, осаждать Мантую и Пескиеру с 25000 человек <…>, а лично сам с 60000 человек двинулся на Брешиа. Этот город сопротивлялся ему всего 24 часа. Он взял в нем 1200 пленных французского гарнизона. Бергамо, имевший такой же гарнизон, сдался 23-го <12>. 25 <14> апреля главная австро-русская квартира прибыла в Тревильо, на левом берегу Адды <…>. – Шерер оставил командование французской армией и отправился в Париж. Его заместил генерал Моро. <…>

Макдональд с неаполитанской армией <…> с нетерпением ждал приказаний от Моро <…>. 18-го <7> июня, в 5 часов пополудни, Суворов атаковал четырьмя колоннами неаполитанскую армию. Французы были отражены и сосредоточились на правом берегу Треббии. 19-го <8-го> Макдональд переправился через реку тремя колоннами, имел сначала успех, который остался неразвитым, и – проиграл сражение. <…> Суворов следовал за ним в течение четырех дней» ( Наполеон. С. 311–315).

ОЧЕРКИ ВОЕННЫХ СОБЫТИЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 1799 ГОДА

«Русский Бог велик… охают французы <…>. Еще новую победу Всевышний нам даровал». – 15 <4> августа неприятель «атакован, совершенно разбит и обращен в бегство. Урон его простирается, по признанию самих французов, до 20000 человек» ( Из августовских писем Суворова Ф. В. Ростопчину и Ф. Ф. Ушакову // Суворов. Письма. С. 349–350).

«Суворов покрыл себя бессмертной славой. Его имя вызывало восторг и удивление. Император <…> пожелал, чтобы его поминали за обедней вместе с членами императорского дома» ( Головина. С. 223).

«Для сохранения в памяти в предыдущих веках великих дел генерал-фельдмаршала нашего графа Суворова-Рымникского, в четыре месяца избавившего всю Италию от безбожных ее завоевателей, <…> жалуем ему <…> знаменитое достоинство князя Российской Империи с титулом Италийского <…>. Гвардии и всем российским войскам даже в присутствии государя отдавать ему все воинские почести, подобно отдаваемым особе его императорского величества» ( Из указа Павла I от 8 августа и приказа от 24 августа 1799 года // Суворов. С. 261, 263, 268, 270).

«Я живу рядом с домом, где квартирует около 20 бравых гренадеров из императорского батальона, и, проходя мимо, беседую с ними. Всякий день они поручают мне: „Попросите государя, чтобы приказал французов-то живых не оставлять. Уж этот род нечестивый весь перевесть должно“ ( Ростопчин. С. 230).