Павел I

Впрочем, он совсем не безразличным взором следил за происходящим на континенте. Когда он узнал о том, что прусская дипломатия сепаратно договаривается с французами о некоторых территориальных взаимозачетах (Франция закрепляется по левому берегу Рейна, Пруссия получает себе несколько мелких германских княжеств), он послал прусскому королю угрожающее письмо: «Обвиняют кабинет Вашего Величества, <…> будто бы он старается скрытно расстроить примирение Европы; говорят, что Ваше Величество, дозволяя французам завоевания, ожидаете себе доли от раздробления империи Германской <…>. Вас не должно удивить, если я скажу, что не останусь равнодушным свидетелем <…>, но употреблю в действие всю власть и все силы, врученные мне Провидением» ( Шумигорский 1907. С. 142).

Император Павел, даром что перелицовывал политику своей матери, в общем-то мыслил в международных делах по той же логике, что и Екатерина: чем более ослабнет могущество сильнейших европейских дворов, тем более возрастет могущество России. Он не собирался заступаться за австрийцев и пруссаков из моральных соображений. Прежде чем восстанавливать порядок в Европе – надо было обустроить собственное государство.

Но вот в 1797-м году император Павел принял под свой протекторат остров Мальту – владения католического Ордена рыцарей святого Иоанна Иерусалимского – и обязался, соответственно, способствовать финансовому и прочему процветанию Ордена. «Близко наблюдавшие Павла люди, – сообщает летописец, – не раз отмечали черты рыцарственности в его характере (высоко развитые понятия о чести и достоинстве, великодушии, выражавшиеся, в частности, в готовности принести публичные извинения незаслуженно обиженным и т. д.). Именно эти черты он возвел в принцип своего бытового и общественного поведения. <…> – Из-за рыцарской доминанты естественно проистекала повышенная знаковость павловского общественного устройства <…>. Это и неукоснительное внимание к четкой регламентации публичных и частных отношений. Это и особая роль (строже всего соблюдаемая при дворе и в армии) этикета, иерархии почестей, эмблемы, цвета, жеста и т. д. <…> – Ярким примером приверженности Павла I к рыцарской идее явились его отношения с Орденом иоаннитов на Мальте. Чудом доживший до нового времени осколок объединения рыцарей-крестоносцев, католиков-иезуитов, Мальтийский Орден во второй половине 1790-х гг. оказался из-за грозных событий Французской революции в крайне тяжелом положении и вынужден был искать защиты у глав европейских монархий. Иезуиты еще в конце царствования Екатерины II обосновались в России, а с воцарением ее сына стали добиваться его участия в мальтийских делах. Павел I <…> в декабре 1797 г. принял Орден под свое покровительство <…>. В сентябре 1798 г. он принял Мальтийский Орден под свое верховное руководство, а в ноябре возложил на себя достоинство великого магистра Ордена <…>. Указание на достоинство „Великого Магистра Ордена св. Иоанна Иерусалимского“ вошло в состав общей титулатуры Павла I, изображение мальтийского креста было внесено в государственный герб, а сам крест включен в систему высших российских орденов» ( Тартаковский. С. 214–215).

Вставить католический крест в герб православной державы – сильная акция, означавшая не только публичное вступление России в состояние веротерпимости, но и готовность принять под свое покровительство весь католический мир в защиту от безбожных якобинцев. [25]

Безбожные французы тем временем продолжали освобождать Европу от власти тиранов: в Голландии была установлена Батавская республика, в Ломбардии – Цизальпинская, в Генуе – Лигурийская; в Швейцарии – Гельветическая. В январе 1798-го года французские войска заняли Папскую область и провозгласили там Римскую республику. В июне 35-тысячный французский корпус во главе с генералом Бонапартом направился на освобождение Африки от англичан. По пути французы высадились на острове Мальта. Русскому посланнику было предписано выехать с острова в течение трех часов. Объявлено, что любой русский корабль, появившийся у берегов Мальты, будет потоплен.

Это было личное оскорбление императору Павлу. 13-го июля 1798 года, в разгар семейного скандала из-за девицы Лопухиной, император отдал приказ 16-тысячному корпусу генерала Розенберга сосредоточиться у Брест-Литовска для похода на Запад.

Осенью 1798-го против безбожной Франции составилась редкостная по вероисповеданию коалиция: Россия, Австрия, Англия, Турция. В Средиземное море была послана русско-турецкая эскадра адмирала Ушакова и английская эскадра адмирала Нельсона. Они собирались с моря атаковать занятые французами южные земли Европы. С суши на французские республики должны были надвинуться совокупно действующие русские и австрийские армии. Император Франц просил Павла прислать во главу войск Суворова.