Паутина миров

…Гарреля привезли в компании восьми таких же неудачников и изгоев. Грузовой паромобиль долго-долго взбирался по горной дороге, подбираясь к обители. В кузове было тепло, а иногда даже жарко. В котле булькал кипяток, гудело в топке ненасытное пламя, все восемь колес мерно шелестели по асфальту. Треклятый Жрец сидел бок о бок с будущими неофитами, его присутствие подавляло, поэтому те всю дорогу помалкивали, глядя уныло перед собой.

В обители Гаррелю пришлось сменить костюм, плащ и шляпу на безыскусную крестьянскую, но качественную одежду из шерсти. Сверху полагалось надеть черный балахон, и какое-то время модельер держал его на вытянутых руках перед собой, словно боялся, что ткань может быть пропитана ядом, как это часто описывали в старых приключенческих романах. Когда же он все-таки накинул балахон на плечи, то ничего не изменилось. Совсем ничего.

Новоприбывшим показали их покои – похожие на пещерки однокамерные кельи в отдельном крыле жилого корпуса. Сквозь узкое оконце виднелась припорошенная снегом теплица и кусок стены. Гаррель подошел к своей койке и невольно улыбнулся: на комплекте постельного белья лежал планшет, запечатанная пачка бумаги и с десяток карандашей.

В трапезной пахло кислой похлебкой и жареным фаршем. Гаррель осмотрел собравшихся за столами и прикинул, что в обители живут примерно с полсотни неофитов и сотни две Треклятых Жрецов, именующих себя Черным Братством.

Перед тем как дежурные по кухне разлили по тарелкам похлебку и безрадостные принялись греметь оловянными ложками, пожелал высказаться настоятель обители. Он, кряхтя, приподнялся над стулом, украшенным затейливой резьбой, и проговорил, сверкая из-под капюшона глазами:

– Сегодня я вижу новые лица. Всех вас направил сюда Раздосадованный Шу-Аррель, и на каждого неофита у него свои планы. Среди вас есть люди искусства – художники, дизайнеры, писатели-фантазеры – те, кто в своем сознании создает новые Сферы. Вам будет легче, чем остальным, преодолеть физические преграды, посетить множественность Сфер, затем вернуться в наш мир. Придет время, и вы сполна получите то, зачем сюда прибыли. Дорога в иные Сферы откроется избранным, от вас потребуется терпение и все ваши способности, чтобы заслужить эту честь. Даже в этом уединенном и святом месте вас будут преследовать искушения мира простых арсов. Братство приложит все силы, чтобы вы смогли с достоинством преодолеть испытания, но буду честен – кое-кто из вас не осилит этот путь. Поэтому первым делом нам нужно будет найти слабину в ваших рядах, ибо мы не имеем права открывать дорогу в иные Сферы малодушным и несведущим.

Гаррель понял, что песня об иных Сферах звучит здесь часто. Неужели на этот крючок попалось так много арсов?

Трудно было заново разбудить в себе ту веру в чудо и в свое особое предназначение, которую распалил Треклятый Жрец, когда они беседовали в комнате для допросов. Особенно, когда настало время ковырять лопатой мерзлую землю огородов или гнуть спину в теплицах, удобряя, рыхля почву, пропалывая сорняки и собирая урожай кислицы и красных ягод.

После работы обычно их вели в храм. Там в душном чаде свечей и масляных ламп неофиты стояли, еле живые от усталости, слушали монотонные песнопения Треклятых, глядели слипающимися глазами, как льются на алтарь благовония, вина и кровь жертвенных ясноглазиков. Выходных не было, поэтому все новички начали роптать. Кто-то возмущался больше, кто-то меньше. Гаррелю приходилось так же худо, как и остальным. За годы работы модельером он разленился, забыл, что такое тяжелый труд, отвык вставать с первыми лучами солнц. Но Гаррель видел, что старших неофитов редко выгоняют на огороды или в теплицы, в основном же те проводили время в учебном и научном корпусах. И он решил, что либо это первое испытание для новеньких, либо им просто «повезло» попасть в обитель к началу весенних полевых работ. Гаррель вознамерился переждать; каждый вечер он мазал цинковой мазью кровавые мозоли, покрепче бинтовал руки, и, чтобы не сильно отличаться от прочих, поругивал Треклятых.

Ко всему прочему, насельников обители, вне зависимости от положения, которое они занимали в иерархии, кормили досыта: подавали супы из кислицы и рыбы, разные виды каш, всегда имелись свежие салаты и хлеб, на ужин часто было копченое или жареное мясо птиц, ясноглазиков или быстробегов. Не отказывало Черное Братство себе и в вине. Порой за ужин уходил бочонок. Для Гарреля все это было на грани с роскошью, в Первом Ареале он привык обходиться крохами. Поэтому, несмотря на ограничение свободы, Гаррель находил, что жизнь в обители лучше, чем в Приветливом Доме или на улицах Первого Ареала.

А вечерами при свете двух свечей он рисовал.