Паук из Башни

— Это у меня от отца. Я так думаю. Но когда?

— Кто же знает? Ваши ткани заживают с поразительной быстротой, но, согласитесь, немногие живые существа возвращались к нормальной жизни после такой травмы позвоночника. Даже я не могу вычислять такие сроки.

— То есть, может, через минуту, а может, через год?

Старый человек рассмеялся.

— Ну и хватили же вы! Увы, я могу лишь обещать, что в самом скором времени очнется ваш друг. Сейчас процессы, протекающие в его голове, начали по-настоящему разгоняться. Посмотрите, как хорошо заживает его кожа. Пройдет немало времени, прежде чем сойдет последняя короста и омертвевшая ткань, но, в конце концов, следов не останется.

— Это радует. Я хотел бы побыть здесь некоторое время с вашего позволения.

— Тогда я схожу и выпью черничного чаю. Тут такие красивые девушки, и у них такой вкусный чай!

Не знаю, сколько я пробыл возле Инчиваля. Сначала я следил за тенями эмоций, которые клубились над его головой, но сам не заметил, как задремал. Когда очнулся, за окном были уже сумерки.

— Который час?

— Почти четыре пополудни, хозяин, — тут же ответила Себастина.

— Ох, ну и ну. Он не просыпался?

— Нет, хозяин.

— Что ж, тогда, думаю, мне нужно встретиться с Ким и убираться отсюда, пока у девочек не начался рабочий… Рабочая ночь.

Себастина подкатила меня к нужной двери, и я постучал.

— Ким, это я.

— Заходи… Ой…

— Ничего, я стараюсь относиться к этому спокойно. Даже твой Оркрист не знает… Ты не одна.

Вместе с Ким в ее кабинете я увидел еще одну женщину. Я на секунду опешил от такой красоты, от такой восхитительной, тонкой, изысканной красоты! И это… человеческая женщина? Необычайно четко осознал в этот момент, почему не разделяю взгляды видистов-радикалов. Даже такие неказистые и посредственные существа, как люди, порой приносят в мир нечто прекрасное, а мы, тэнкрисы, ценим красоту не меньше жизни.

— Ступай, ступай, милая, — успокаивающе сказала Ким и нежно стерла с лица девушки слезинку. — Все будет хорошо, я обещаю.

— Госпожа…

— Иди, моя радость. Раз я сказала, что все у тебя будет хорошо, поверь, так и будет. Иди и готовься. Я сообщила ему, так что сегодня он должен будет принять решение. В любом случае я тебя не оставлю, Нэн.

— Спасибо, госпожа! — Девушка присела в реверансе и выпорхнула за дверь.

— Поразительно, — сказал я, глядя ей вслед.

— И не говори. Прелестное дитя, сама не понимаю, как она оказалась здесь!

— Я не об этом, Ким. Поразительно, как быстро твои слова превратили ее отчаяние в надежду. Поверь мне, это превращение многого стоит!

— Не преувеличивай.

— И не думал. Мне с моим Голосом нужны месяцы, чтобы сделать то, что ты сотворила всего парой слов.

— Не говори глупостей, милый. Малышка Нэн битый час проплакала у меня на плече, прежде чем я смогла все исправить.

— Час и месяц. Разница чувствуется. Что с ней вообще?

— Помимо того что она работает в публичном доме? Ничего. Просто в последнее время ее жизнь закладывает более крутой вираж, а девочка так юна и неопытна!

— Договаривай.

— Что?

— Договаривай, Ким.

— Я не понимаю.

— Девочка так юна и неопытна, как…

— Прекрати играть в эти игры, Бри. Ты используешь свой Голос, чтобы пугать людей, а потом удивляешься, что они тебя не любят!

— Все таны в той или иной степени злоупотребляют своим Голосом. К тому же они будут ненавидеть и презирать меня в любом случае. А ты, например, постоянно смотришь на себя чужими глазами.

— И кому от этого вред?

— Девочка так юна и неопытна, как…

— Я! Ты доволен?

— Я был бы доволен, если бы не чувствовал вину за то, что чувствуешь ты.

Ее словно подкосило. Ким упала в глубокое кресло и спрятала лицо в руках.

— Тяжело быть с тем, от кого не может быть секретов, — тихо сказала она.

— Моя профессия втерлась в мясо, оставила отпечаток на костях. Я начал замечать, что не могу устоять, когда чувствую чужую тайну, даже если это неважно. Ты совершенно права, со мной трудно.

— Мэтр сказал, что ты еще можешь поправиться. Я постоянно молюсь об этом Силане.

— Спасибо. Потому что я не молюсь ей совсем, а ты работаешь за двоих.

Она громко засопела.

— Ты не обиделась на меня?

— Очаровательная сволочь, как мне на тебя обижаться?

Себастина протянула ей платок.

— Скажи, Бри, откуда в округе появился стимер с гербом?

— Ой.

— Откуда?

— Его Императорское величество настоятельно рекомендовал мне использовать эту жуткую штуку. Ненавижу ее, грохочет, шипит, подвеска ужасная, но, как ни странно, к тебе я добрался намного быстрее прежнего.

Услышав об Императоре, Ким окаменела, но быстро пришла в себя, что радовало. В первые месяцы после того… инцидента любое упоминание о правящей династии ввергало ее в истерику. Мы даже думали, что она повредилась рассудком… Еще бы, увидеть Императора в гневе, тут и взрослый дрогнет, что уж говорить о маленькой девочке.

— Постой, откуда ты приехал?

— С заседания Парламента.

Сначала она непонимающе нахмурила бровки, а потом громко расхохоталась.

— Никогда не думала, что ты настолько уподобишься многим нашим клиентам! — хохотала она. — Из Парламента сразу в бордель! Бриан! Ты невероятен!