Паучий Замок

  - А ты понимаешь, что мы будем делать, если ты врёшь? Ты же воин, где честь твоя?

  - Зачем врать, хазаин, моя правду говори.

  - Правду? ..Значит, тяжелая корзина?

  - Тяжелый, да, еле шел ирит.

  Корзина предателя взмывает вверх из его клетки, перелетает в ячейку к допрашиваемому и шлёпается ему на голову. Она явно пустая, о чём Верт и так знал.

  - Не ушибся?! Такая тяжесть?!.. Зачем врёшь?!.. Не понял ещё?! Из-за этого подлого ирита вы все здесь сдохнете! Все твои воины мёртвые будут. Я всё видел, когда он шел. Первый шел, следы искал. Зачем?

  - Прости, хазаин. Стыдно говорить. Он дорога показать обещал, давно ещё. Мимо кордона. Мы - золото давать.

  - Сколько?

  - Два манэта. Один тому и один - другому.

  - А что дальше?

  - Вчера встретились, он просил, золото обещал, найти вас, хател убить малчишку, каторый ему руки ломал, сказал, там малчишки одни, а вы воины.

  - У тебя есть сын, вввоин?

  - Есть, хазаин, есть, далеко.

  - А если я пойду твоего сына убивать? А тебе золото дам, ты и меня поведешь?.. Стервятники вы!... И сколько же он обещал?

  - Кисть манэт.

  - А если я тебе дам кисть монет, убьёшь его? Предателя?

  - Убью, хазаин, что делай? Мы - наёмники.

  - Сейчас вы не наёмники! И не воины! Вы - пленники. Будем вас вязать, не дёргайтесь, всё равно догоним. Это не мальчишки. Это разведчики!

  Верт показывает рукой на моих ребят, и я горжусь этим, а потом от злости сплёвывает и мне тоже противно глядеть на эти скисшие физиономии, а особенно на одну, с перебинтованными руками.

  Дальше начинается привычный конвейер связывания в цепочки, который идёт двумя ручьями. Верт в одной, я в другой. Ячейка откупоривается, на руки и на шею пленённому сразу накидывается петля, которая вяжется к рукам уже стоящего.

  Одежда прощупывается по всем швам и несколько потайных и метательных ножей, уже попали в корзину, булавки, браслеты, всё металлическое снимается, проверяются шапки, отдельно изучается содержимое корзин. На всякий случай, временно, спутываются и ноги, так что наёмники стоят смирно, а после проверки садятся.

  - Командир, а это что?

  - Атдай, хазаин, это амулет, злой дух гонять, атдай, зачем тебе?

  Я беру в руки чёрный кусок то ли камня, то ли кости и чувствую то тепло, о котором мы только сегодня говорили с принцем.

  -Верт! Иди посмотри, это он?

  Принц отходит от своего 'ручья', идёт ко мне, и я уже вижу, что угадал.

  - Да, это то, о чём я говорил. Я теперь понял, почему подумал, что у них есть колдун, всё из-за этого камня. Только давай потом об этом поговорим, ладно?

  Он возвращается, и я понимаю, что если это и не тайна, то уж в любом случае, не для всех ушей. Да и не время сейчас, он прав, безусловно, но любопытство раздирает. Я прячу камень и спрашиваю пленника:

  - Ты где взял этот амулет?

  - На базаре, хазаин, на базаре, злой дух гонять, атдай.

  - Ты обманываешь, воин. Ты же сам не знаешь, что это такое..

  Но ответа нет, одно только заунывное: 'злой дух , атдай', хотя я прекрасно знаю, что такое амулеты и их много, кусочки кожи и ткани с нарисованными знаками, переплетённые шнурки, браслеты, кольца с надписями, мешочки с чем-то вроде песка на верёвочках, жетоны на цепочках, у каждого воина их несколько, но этот камень - не амулет.

  Амулеты мы вернём, суеверия надо уважать. У моих мальчишек тоже висят мешочки и браслетики, какая мать отпустит своё чадо без подстраховки и без защиты богов от неизвестных сил?

  Пленники выстроены, в наших корзинах прибавилось оружия, потому что кроме нас нести его больше некому. Верт со своей командой возвращается к себе в клан. Ему надо разобраться с кордонами, через которые могут так свободно проходить диверсионные отряды, с предателями, с наёмниками, которых он не вправе вести на нашу территорию, а заодно узнать, не кроется ли за этим 'невинным' отрядом что-нибудь похуже.

  А жаль. Мы прощаемся, отойдя в сторону и мне ужасно жалко расставаться с первым иритом, с которым я так хотел бы побрататься. Если бы не разница наших сословий! Меня эта мелочь мало волнует, принца, похоже, тоже, поэтому мы говорим о встрече. А ещё я передаю привет своему сердцу, оставшемуся сзади.

  Наконец, он суёт мне в руку свёрток, который надо отдать лично Каргу Обгорелому и уходит к своим баранам, которые без оружия выглядят так безобидно.

  А мы начинаем выходить на снег.

  Домой.

ВСТРЕЧА

  Трёхдневный переход сделали за два. Шли по дороге, так было ближе. Ноги сами летели домой к родителям, поэтому перекусывали холодными лепёшками и запивали их водой, почти не отдыхая. Каждый видел перед собой лица родных, а сзади оставались враги, рожи которых слились в один мерзкий образ, встретив сейчас нашу группу, можно было брать её в плен без боя, настолько мы вымотались.

  И у меня не было никаких командирских сил остановить разведчиков, они бы просто не послушались сейчас, послали бы подальше и ушли бы неизвестно, куда, а сам я так выдохся, что чуть не пропустил поворот к нашему клану, место было незнакомым, и я понял, что это оно только по вызубренным приметам, да по рельефу местности.