Патроны чародея

Конь легонько ржанул, видимо, простил. Я взобрался в седло, Фицрой уже тщательно упрятал в сумку свою находку, я вспомнил, сказал живо:

– А в каких-то легендах есть насчет меча, что хранится в огненном ручье?

Он насторожился.

– А что случилось?

Я пустил коня вниз по склону, Фицрой догнал, я ответил с небрежностью:

– Да так, пустяки. В том ручье лежит именно меч… красивый, даже я понимаю!.. Не деревенские кузнецы над ним работали, столичные дизайнеры головы ломали…

Он охнул, развернулся всем корпусом ко мне, глаза стали отчаянные.

– И ты не сказал?

– А что, – спросил я, – это важно? Ну, бросил кто-то меч в огненную лаву, ну, и бросил!.. И что?

Он вскрикнул в великом возмущении:

– Но какой меч не сгорел бы за две тысячи лет?

– Ого, – сказал я с уважением. – Две тысячи? А ты откуда знаешь?

– Да я, – ответил он с придыханием, – может быть, только ради этого меча и приехал сюда!.. По легендам, великий Кракандепрь бросил в огненный ручей, чтобы клинок богов не достался врагу. Но всякий, кто найдет… сможет отражать лезвием даже магию!

– Ого, – сказал я. – Вообще-то удивляюсь, почему маги не захватят власть в королевствах? С их мощью…

Кони сбежали вниз и пошли бодрой рысью обратно по дороге, что привела нас сюда.

Фицрой покачал головой.

– Магам не захватить власть, – пояснил он, – потому что не могут наносить удары… часто. Сильный маг может уничтожить одним ударом целое войско, однако для второго удара должен долго собираться с силами…

– Но к тому времени, – сказал я, – когда прибудет второе войско, маг будет готов!

– Любой вожак, – пояснил он, – что собирается убить мага, посылает против него двух-трех человек, остальные прячутся. Маг превращает их в пепел с легкостью, а тут выскакивают совсем с другой стороны остальные… вот и все. Маг даже заклинание прочесть не успевает. Потому правят всегда воины, а маги либо подчинены, либо прячутся где-нибудь в горах, лесах, пещерах…

– Так что меч тебе не так уж и нужен, – подытожил я.

Он сказал с тоской:

– А хвастаться?.. Как жить, если не хвастаться?.. Это и не жить вовсе.

– Не все сразу, – напомнил я. – Уже забыл, что у тебя в мешке?.. Ишь, глаза завидущие, лапы загребущие… Курочка по зернышку, так что скромнее надо быть, скромнее!

Он широко заулыбался.

– Да, теперь погуляем… Такую добычу нельзя не отметить… А что будешь делать ты?

Я помолчал, не зная, как объяснить, что вроде бы крестьян защитил, все сделал, можно и смываться, ответил несколько неопределенно:

– Ты же знаешь, я не стремился заполучить этот замок и эти земли…

Он насторожился.

– И что?

– Догадайся, – предложил я.

Он покрутил головой, на взгляд стал еще серьезнее.

– Если бы на твоем месте был я, догадаться несложно. Но ты…

– Ну да, – сказал я саркастически, – а я должен ухватиться всеми четырьмя, как женщина за сковородки, и больше никуда?

– Да нет, – объяснил он, – что-то в тебе от меня есть, в каждом же человеке должно быть хорошее, как бы ни прятал, но… что в самом деле?

Я кивнул.

– Знаешь, я никого не убивал на дуэли, и потому нет особой необходимости куда-то уезжать подальше от мстительного и могущественного рода. Но все-таки…

Он буркнул:

– Думаешь, меня гонит по землям трусость?

– Ты удрал из своей земли, – ответил я, – спасая шкуру. Любой бы так сделал. Но потом тебе понравилось переезжать с места на место, хотя такой орел легко мог бы осесть и обзавестись хозяйством. Мог же?

Он в неудовольствии подвигал плечами.

– Да что за жизнь, сесть и обзавестись?.. Ладно, понял. Просто я думал, ты нормальнее.

– Нас, ненормальных, – ответил я, – много. Потому земля еще вертится… И мы слезли с деревьев вслед за первыми ненормальными. Но у меня нерешенные проблемы в другом месте… А здесь, если что и возникнет, ты быстро разгребешь, как хозяйственная курица обеими лапами.

Он осмотрел на меня с подозрением.

– Вот-вот. Всякий зверь гребет к себе, только курица от себя. Ты прав, я такой же… Твой замок быстро пущу по ветру. Не важно как, пропью или проиграю.

– Знаешь, – сказал я нерешительно, – что будет потом, меня как бы уже не волнует.

– Почему?

– Я передам тебе замок и земли, – пояснил я, – а с ними и ответственность. Что ты с ними сделаешь – твое дело. Я ни при чем, я не виноват!

Лес и открытые пространства сменяли друг друга, кони неслись то по густой траве, то проскакивали по мелководью одну за другой речушки, наконец вдали показались высокие башни моего замка.

Я подумал о Николетте, ее жених все еще собирает могучее войско, чтобы наказать Финлея Барклема, а она почти прижилась у меня, хотя сама этого еще не ощутила в полной мере.

Фицрой внимательно всматривался в замок, покачивал головой, я не замечал ничего особенного, разве что флаги висят вроде бы иначе, хотя не помню, как висели раньше.

– Там что-то случилось, – проговорил он настороженно.

– Где? – спросил я, всмотрелся внимательнее, ощущая недоброе чувство. – Чего они так…