Патч и Магия

Не вовремя проснувшаяся книга только и могла, что кричать про то, как мы мешаем ей спать. Но осознав, что нам всё равно, она замолчала. Обугленный зал, погребённый и законсервированный со времён некромантов, принимал и отражал наше дыхание, будто наслаждался давно ушедшей отсюда жизнью. Пламя фонаря всё слабело, погружая нас в темноту, делая сакральным то, что и так должно быть скрыто. Нам было всё равно, наблюдают ли за нами боги-зрители, пока в один момент наши синхронные движения ни превратились в объятия, и мы уснули, наконец-то покидая ещё один сумасшедший день.

Глава 46. Пятьдесят грамм экстраверсии

Я открыл глаза, но не различал чего-либо в непроглядной тьме – сюда совсем не попадал свет. Заклинание истинного зрения наполнило мир серыми красками, Нори рядом не было. Я вдохнул затхлый воздух подземелий, трудно даже представить, на сколько поднялся уровень земли, что даже бывший венчальный зал оказался глубоко внизу. Облачаясь в одежду, я заметил листок с короткой запиской.

«Прощания никогда не были моим коньком, да и у тебя, судя по нашей ночи, тоже. Шутка. У меня с прощаниями всё всегда было хорошо. Снова шутка!

Эммм да, я не умею прощаться, но просто так уйти как сволочь последняя я тоже не могла, поэтому я спёрла твои деньги. Знаю, ты оценишь, потому что любишь отыгрыш! Если у меня всё получится с королевским золотом, то прилетай ко мне на яхту. Если у тебя всё получится с грибами, то бери грибы и прилетай ко мне на яхту. Опять шутка! Да я прям из династии Петросянов…

Короче, давай, если погибнем, загрузимся под забвением кем-нибудь новеньким и потусим в реальности. Считай, что это свидание, у тебя с этим, я вижу, тоже туго, столько времени вместе и даже не подкатил! Но зато я теперь знаю, что у чернокнижников не только на демонов стоит, по крайней мере у молодых. А, да, встретишь Гудвина, уточни этот момент.

Целую, твоя Крошка Нори.

P.S. Мне твоя книга спать мешала, и поэтому я хотела записку на её листах ножом выцарапать, даже открыла её и зависла, прикинь. Теперь я понимаю, что ты над страницами ингалируешся постоянно. Всё, короче, пока!»

Я проверил книгу и, хлопнув по карману, тут же услышал истошный писк.

– А-а-а, она, твоя стерва, чуть оригами из меня не сделала! У меня теперь стресс!

– Ну не сделала же! – возразил я.

– Пока ты спал, она пыльцу со страниц ножом соскребала в мешочек, грамм пятьдесят наскребла наверное! – причитала книга. – Скребла ножом, хихикала и писала записку эту твою дурацкую!

– Ну да, это многое объясняет, – согласился я.

– В следующий раз чтобы меня на самокрутки не пустили, ты меня под голову ложь… клади, в общем прячь меня под голову!

Фолиант был шокирован и встревожен, а у меня на душе дрожали нотки печали. Чего-то в один момент не стало в моей жизни, и книга, будто прочитав мои мысли, взорвалась новой волной крика.

– Не стало пыльцы с моих страниц! Я – ценный артефакт и теперь меня надо перезаряжать.

– Как перезаряжать?

– Нас смазывают жиром, лучше детским, лучше детским-фейским, – проинструктировал меня охрипший от крика голос.

– Гейским, – возразил я. – Я не убиваю невинных!

– Любым жиром! Поймай бодипозитивную жертву и смажь.

– Бодипозитивную? – не понял я оборота.

– Ну да, это те, кто позитивно относятся к своему ожирению.

– Ладно, будет тебе жир, – решил я, что без крови в моём походе всё равно не обойдётся.

У меня не было денег, не было оружия, и нужно было идти сквозь портал, который хотя бы не пришлось сильно искать – телепортационное заклинание фонило сквозь истинное зрение, как ядерный реактор. Отряхнувшись, будто меня ждут на важном приёме, я побрёл к телепорту.

Бладорон

Я шагнул в белое пылающее пятно, а вышел в зелёном цветущем саду, не уступающем по красоте НизенФейским паркам.