Пастырь

Сеня же, с помощью Алексея, рассчитывал наладить надёжный канал поставки дефицитных вещей и продуктов. Враждующие стороны не станут пресекать отток неугодного комиссарам населения за рубеж. Рыбацкие же шаланды смогут переправлять беженцев на крымский полуостров, а обратно повезут полезный импортный груз. Больших объёмов никто не планировал, но вывезти с материка голодные рты, и взамен подкормить деятельных рыбачков — дело полезное. К тому же, часть дефицита неизбежно прилипнет, в качестве благодарности, к мохнатым лапам местных начальников.

Таким образом, Алексею удалось провести не разовую бесплатную переброску беженцев, а наладить постоянный канал эмиграции. Правда, с белогвардейцами ещё только предстояло договориться, но в успехе Алексей не сомневался — ведь благое дело задумал.

Пока пассажиры первого казачьего каравана пересаживались с плотов на баркасы рыбацкой флотилии, Алексей провёл пастырскую беседу среди местного еврейского населения. Изначально планировалось охватить лишь ростовских ювелиров, но те привлекли ещё и состоятельных родственников. Торговцы не надеялись на возобновление бизнеса и капитал припрятали, ибо бежать с золотом через разбойные территории не решались. Да и всех домочадцев хотелось бы вывести без потерь. Батюшка Алексей мог в этом помочь, как никто другой.

Алексей понимал, что хитрые евреи просто надеются на его горбу выехать в благословенную Европу, поэтому поставил жёсткие условия. Все эмигранты заключают трудовой пятилетний контракт на работу в торговой фирме казачьей республики. Личные капиталы они могут вкладывать в оборот фирмы под оговорённый процент от прибыли. Со своей стороны Алексей гарантирует труженикам твёрдые оклады, служебное жильё и безопасность. При этом место работы будет выбрано позднее, согласно потребностям республики, конечно же, с учётом квалификации специалистов и их деловых качеств.

Ювелиры и купчишки подписались под кабальными условиями, лишь бы вырваться из тисков чекистов.

Видя податливость материала, Алексей ещё чуть — чуть придавил пыхтящую массу. Пастырь ласково попросил эмигрантов внести пожертвования в общественный фонд, чтобы обеспечить комфортный переход через моря и океан к берегам Южной Америки. Ибо бесплатные билеты гарантированы лишь казакам и их семьям, а попутчики должны ещё побороться за место в первом караване. При этом все понимали, что второго шанса может и вовсе не быть.

— Командир, к тебе делегаты от еврейского общества, — раздвинув входной полог армейской палатки, просунул голову в щель пухлощёкий Сеня.

— Заводи, — убрал географическую карту с дощатого стола Алексей.

Вслед за Семёном в палатку робко вступили двое бородатых старичков. Высокий тощий сгорбился под тяжестью объёмного мешка на плече. А низенький толстячок торжественно внёс на вытянутых руках резную деревянную шкатулку.

— Долгих лет и безбедной жизни, благословенному пастырю, — чинно поклонился Алексею пухлый малорослик и аккуратно поставил на стол дорогую шкатулку.

Худой старичок приблизился, натужно пыхтя, и, опустив ношу к ногам благодетеля, отбил низкий поклон.

Алексей, даже не развязывая горловину брезентового мешка, увидел колдовским зрением кучу стеклянной бижутерии в фальшивой позолоте. Одобрительно кивнул. Но вот, бросив взгляд на резную шкатулку, нахмурил брови.

— Что это вы мне хотите тут всучить?! — грозно рыкнув, встал из-за стола Алексей. — Дурить изволите, господа евреи.

— Мешок стекляруса, как вы, достопочтенный, и просили, — опешив от неожиданности, указал дрожащим пальцем на дешёвое подношение пухленький еврей, а затем, суетливо открыв крышку ларца, представил взору уже более достойный дар. — И скромную благодарность от каждого коммерсанта за ваше покровительство.

— Надеюсь, пофамильная опись пожертвований произведена? — подошёл к шкатулке мрачный пастырь и небрежно высыпал её содержимое на скатерть.

Россыпь обрамлённых золотом и серебром бриллиантов засверкала в лучах заглядывающего в окошко палатки закатного солнца. Казацкий шаман разгладил ладонью искрящуюся кучку драгоценностей ровным слоем по столешнице. Затем быстрыми точными движениями пальцев выхватил из общей массы ряд безделушек. Набралась целая горсть.

— Не надо смешивать фальшак с настоящей ювелиркой! — Алексей оттопырил карман чёрного сюртука коротышки и высыпал фальшивки. — Мне в Америке нужны профессионалы, а не профаны. А уж прохиндеев вовсе незачем в такую даль тащить, могу местными жуликами ломбарды укомплектовать.

— Прошу прощения, батюшка Алексей, — в страхе затрясся старый еврей. — Ошибочка вышла. Не проверили подношение на подлинность. Извини за оплошность, не серчай на весь наш род. Мы каждый подлог установим, и с виновных вдесятеро взыщем неустойку. Только уж, благодетель, не бросай неразумных евреев комиссарам на растерзание. Сторицей доброту твою отслужим. Батюшка, не губи!

Старик упал на колени и заломил руки в мольбе. Глаза увлажнились от набежавших слёз.

Алексей грубо взял одной рукой прохвоста за шиворот и, без усилия приподняв, словно соломенное чучело, поставил на ноги.