Пассажир без лица

Первые пять километров были почти волшебными. Она слышала только скрип своих шагов да время от времени пение снегиря, посматривавшего на нее с хрустальной ветки, прежде чем улететь в облаке снежной пыли. Иногда вдали угадывался ропот реки, прокладывающей себе русло много ниже, а иногда лес расступался, открывая бока стоящей напротив горы, украшенной белыми соснами. Но по мере того, как темнело, щебетание редких маленьких птичек сменилось вороньим карканьем, а тропинка стала уже и извилистее. В полумраке, к которому с трудом привыкали глаза, Грейс перешла речку по мосту из плохо подогнанных бревен, со свисающими с них сосульками, отрывавшимися при ее проходе и разбивавшимися о торчащие из воды скалы. Оставив позади этот раскачивающийся и скрипучий мостик, Грейс вынуждена была сойти с проторенного пути и двинуться напрямик через лес. Иногда она проваливалась по щиколотки в снег, и через полчаса ей стало казаться, что она бредет по пустой земле, где-то вне времени. Только мелькнувший профиль оленя, замеченный сквозь опускающийся туман, доказывал, что жизнь еще существует.

Тяжело, с вновь пульсирующей в скуле кровью, Грейс следовала указаниям GPS с ощущением, что она не продвигается. Снег и туман обезличивали пейзаж, превращая в призрачный декор без каких бы то ни было ориентиров. Помимо борьбы с физической усталостью, ей пришлось бороться и с абсурдным вопросом, крутящимся в голове: что она здесь делает? Грейс остановилась перевести дыхание. Между нависшими над нею когтистыми ветками она увидела низкое небо, цвет которого менялся с серого на черный. До наступления полной темноты оставалось совсем немного времени. Подхлестываемая этой тревожной перспективой, она убыстрила шаг и скоро вышла на огромную сонную поляну, окутанную туманом, где ее охватил страх: в середине сидел гигантский орел с наполовину развернутыми крыльями. Его высокая голова была обращена в ее сторону, пронзительные глаза, огромные, словно иллюминаторы, горели над острым крючкообразным клювом. Пока Грейс не поняла, что стала жертвой злой шутки, сыгранной с нею воображением, она действительно верила в столкновение с фантастическим существом, явившимся из глубин веков.

И все-таки выступающее из тумана дерево, растущее в центре поляны, пугало. Его мощные корни с такой силой вонзались в заснеженную землю, что казалось, будто они ее держат. Но наиболее сильное впечатление производила вершина. Ее ветви, чуть менее толстые, чем ствол, с узловатыми изгибами, должно быть, видели историю человечества на протяжении многих веков. Если бы у деревьев существовал свой бог, Грейс была уверена, что сейчас видит именно его. Впечатленная размером и величием этого гиганта в сердце молчаливого леса, она не осмелилась приблизиться к нему, а обошла, заставив замолчать внутренний голос большой любительницы чтения, нашептывавший ей, что дерево за ней наблюдает и предостерегает против леса, в который она готова войти. Не оглядываясь, она углубилась в рощу, сосны в которой казались выше и толще обычного.

Склон стал круче, нагрузка на сердце увеличилась, Грейс тяжело выдыхала облака белого пара. Растительность была такой густой, что Грейс постоянно натыкалась на ветки, стряхивая с них кучки снега, падавшие ей на шею и охлаждавшие горячую от усилий кожу. Ноги дрожали от усталости, легкие горели, но воля все-таки привела ее на вершину холма, откуда открывалась широкая панорама окрестностей. Сумерки набросили темную вуаль, но еще различимы были поросшие заснеженным лесом холмы, простиравшиеся во все стороны, насколько доставал взгляд. А вон там, вдалеке, из тумана, словно мираж, выступал окруженный островерхими крышами, покрытыми снегом, зубчатый донжон вынырнувшего из прошлого замка с крутыми стенами и стройными башнями на отвесной скале.

Грейс не сразу удалось отвести взгляд от этого видения, выскочившего прямиком из сказки. Желая быть уверенной, что не стала жертвой галлюцинации, вызванной холодом или усталостью, она увеличила карту на своем телефоне и констатировала, что древнее строение действительно находится в нескольких десятках километров впереди нее. Замок Лихтенштейн.

С трудом оторвавшись от этой фантасмагорической картины, она отпила глоток горячего чая и собралась продолжить путь, как вдруг заметила узкую тропинку, казалось, начинавшуюся от плоского камня, на который она забралась, и следовала в направлении нужной ей хижины.

Грейс пошла по ней и была вынуждена включить фонарь, луч которого создал вокруг нее иллюзорное ощущение безопасности, сделав невидимым, а значит, подозрительным все, что оказалось вне этого круга света. Послышался хруст. Ночная птица, хлопая крыльями, взлетела прямо у нее над головой, заставив подскочить. Грейс остановилась и как будто уловила дыхание, шедшее из окружающей ее тени. Отказываясь уступать доисторическому страху, она сосредоточилась на своей цели. Ее силы были на пределе, когда вдруг она почувствовала, как в кармане завибрировал телефон, сообщая, что наконец-то осталось менее чем двадцать метров до точки назначения.