Паспорт предателя

Снаряжая шпиона, гестапо вручило ему семь тысяч долларов в американской валюте. Деньги были зашиты в одежде. Ему было сказано, что из этой суммы три тысячи составляли жалованье за год вперед, две давались для возвращения на родину, тысяча — на путевые расходы в США и столько же на подкуп или подпаивание нужных людей. В довершение перед мнимым бегством он получил 500 долларов в швейцарской валюте.

Бар рассказывал каждому, кто спрашивал, в том числе и чиновникам американского консульства, версию, которую придумал для него Бауэр. Предъявленные им 1 200 долларов в американской валюте, сказал он, ему заплатили два богатых еврея в кабачке Ганновера за германский военный секрет, который случайно он узнал во время работы на заводе авиационных моторов.

Бар добавлял, что обладает сведениями о немецких опытах применения паровой турбины на самолетах, что раз навсегда покончит с потребностью в бензине, — секрет немаловажный в военное время.

Внешне казалось, что всем этим россказням поверили, и после множества формальностей он 13 мая выехал в Лиссабон. Пассажирский пароход «Дротнингхольм» готовился к отходу. Бару дали пропуск, но агенты таможни при осмотре багажа нашли деньги и объявили, что из Португалии воспрещается вывозить более 200 долларов.

Бару не хотелось отдать кому-нибудь деньги. Он пропустил первый рейс «Дротнингхольма» и написал Бауэру секретными чернилами, отправив письмо по нацистскому подставному адресу в Лиссабоне. Он сообщал, что не удалось получить пропуск и придется ждать, пока «Дротнингхольм» не пойдет в следующий рейс, по всей вероятности, в июне.

Теперь он решил истратить 7 000 долларов в течение месяца. Человек не может израсходовать такую сумму на еду, выпивку и женщин. Он свалится прежде, чем доберется до третьей тысячи. Бар тщетно пытался растранжирить деньги. Не было ночного притона, в котором он не побывал бы, а Лиссабон — один из самых беспутных городов на земном шаре. Впрочем, кутежи то и дело приходилось прерывать: за ним всюду следовал человек, похожий на агента гестапо.

Тогда Бар решил попробовать избавиться от денег игрой в карты, но вместо этого сорвал банк в крупном игорном доме и выиграл громадную сумму. Впрочем, он снова начал игру и вскоре достиг того финансового уровня, который казался ему более нормальным.

Оставалось около 2 000 долларов, когда наступило 19 июня — день следующего рейса «Дротнингхольма». Бар взял в банке один банкнот в 1 000 долларов и другой в 500, вынул бумагу из внутренней крышки сигарного ящика и положил туда деньги, снова прикрыв их бумагой. Он решил, что это очень хитро придумано. По крайней мере, останется 1 500 долларов, которые пригодятся в США; а если там понадобится больше, он свяжется с нацистским подпольем в Нью-Йорке и достанет денег.

Когда «Дротнингхольм» 30 июня бросил якорь у мола «Ф» в Джерси-сити, на берегу реки Гудсон, напротив Нью-Йорка, Бар узнал, что ФСБ захватило восемь диверсантов, которые на резиновых лодках пристали к берегам Лонг-Айленда и Флориды. Он узнал также, что эти восемь были только «первыми ласточками», что на резиновых шлюпках и с парашютами прибывали все новые диверсанты.

Психология американской публики удивительна. Сегодня ее страшно взбудораживают газетные сообщения о диверсантах, но уже завтра она забывает все и возвращается к спорту, упиваясь страничными отчетами о подвигах чемпионов бейзбола. Но это-то как раз и нужно Гитлеру; с молниеносной быстротой пытается он перебросить в США своих агентов, пользуясь моментом, когда о такой опасности забывают.

Расчеты Бара тоже в некоей степени строились на этих соображениях.

Представляясь инженером-евреем, который только что вырвался из лап гестапо, он надеялся встретить теплый прием и получить доступ к секретам на ведущих предприятиях.

У Бара была заготовлена история, которую он всем расскажет. Возложенные на него задачи начали казаться даже слишком легкими. В конце концов от него требовалось одно — записывать невидимыми чернилами добытые сведения, и тогда даже хитрая цензорская лаборатория на Бермудах останется одураченной. Все казалось даже слишком просто...

Наконец, очередь у таможенного чиновника дошла до него. Чиновник, заметив у Бара часы-браслет и карманные часы, спросил, зачем нужно столько часов.

Бар купил карманные часы в Лиссабоне, чтобы как-нибудь использовать деньги. Но ему не хотелось, чтобы таможенник решил, что у него много денег, это будет плохо соответствовать рассказу о бегстве. И он сказал, что часы приобрел уже давно.

— Что-то не похоже на правду, — проговорил таможенник. — Часы выглядя совершенно новыми. Он осмотрел каюту Бара.— Что у вас там еще?

В чемодане не нашлось ничего подозрительного. На умывальнике лежал сигарный ящик, тот, в котором были спрятаны две крупные банкноты.

— Ваши? — спросил он.

Бар кивнул. Чиновник взглянул на папиросу, которую в это момент курил Бар, а потом снова на ящик. Шпион купил сигары в Лиссабоне и уничтожил около половины, чтобы казалось, будто их выкурили.