Пасхет

От моих последних слов Аск обалдел так, что подвис на пару минут. Видимо, не отождествлял то, чем мы занимаемся, со столь мифическими понятиями. Фактически из всех чар он владел лишь самыми простыми плетениями и манипуляциями людьми, что ассоциировалось скорее с гипнозом. Наверняка даже еще собственное физическое развитие не измерял. Мне стала любопытна реакция брата, если все же попробует и поймет, насколько он стал силен.

В любом случае, достижение духовного пространства — не то же самое, что увидеть потоки. Это словно разница между первым шагом и первым полетом.

Теперь Аск казался мне настоящим гением, а я — жалкой бездарностью. Если бы не Хроники, плелась бы до нынешнего уровня еще сотни и сотни лет в лучшем случае. Равно радость за брата воодушевила куда больше собственных достижений.

*

На радостях я выглянула во двор.

Не стоило этого делать. Незнание — благо. Особенно если знать, что полный двор срача после возвращения убирать мне. Не доверять же этот ужас Светику? Было бы очень стыдно так поступать после ее выходного. Девушку мы заранее не предупредили, а у нее запланированный график. Так что, даже если начнет, мне придется заканчивать. Лучше уж самой выполнить всю работу.

А день так хорошо начинался.

Отправив горничной сообщение, чтобы не трогала дворовой шедевр, я поспешила одеться и привести себя в порядок.

В итоге, еще минут пятнадцать пришлось ждать самого пунктуального члена семьи — отца. Из-за него мы даже опоздали. Всю дорогу он что-то явно хотел мне сказать, но рядом были не нужные уши и глаза.

Глава 252. Ходьба по краю

На приеме я привычно уселась в отдельное кресло, обняла подушку и уткнула взгляд в пол.

Первые полчаса изливала душу мама по поводу того, какая у нее ужасная и непослушная дочь.

Отец помалкивал. Что не укрылось от внимания доктора.

Но к всеобщему удивлению сначала дали слово мне.

— Хочу услышать твою версию, — мягко улыбнулась она.

Пришлось подавить вздох от этой тягомотины с жалобами друг на друга. Как показала практика, толку от этого ноль.

Стараясь держать тон ровнее, я включила шарманку:

— Пару дней назад прилюдно накричали за то, что не реагировала на сообщения. Потом еще бабушка за то же отчитала. А комм вернули только вчера. Как и планшет для учебы. Даром, что отчитывали за неуспеваемость…

— Не паясничай. Ты могла бы сразу сказать, что без комма, — напомнила мама.

— Опять тот же аргумент. Говорила я до того много раз. Вы же не слушаете. А бабке Петре срать, кто прав. Ей лишь бы самоутвердиться.

— Сандра, имей уважение к старшим!

— С какой стати я должна ее уважать!? За беспочвенные оскорбления?

— Она мудрее тебя!

— Сомнительное утверждение.

Мы не на шутку распалились. Доктору пришлось повысить тон, чтобы остановить нас.

После чего она провела короткую воспитательную лекцию о взаимопонимании.

— Вы не могли бы извиниться друг перед другом? — мирно предложила женщина.

— Это ничего не исправит. Так что не собираюсь, — малодушно буркнула я.

Мама тут же захлопнула рот и сердито поджала губы. Похоже, она хотела последовать просьбе доктора.

— Какая же ты все-таки эгоистка.

— Ох, если я — эгоистка, тогда продолжу: отец вчера похерил всю мою работу за последние полгода. И даже пальцем не пошевелил, чтобы как-то помочь с восстановлением данных. У меня все.

— Наконец-то! — саркастично вздохнула мама. — Выговорилась?

— Нет. Но это все, что могу сказать в этом кабинете.

— Сандра, я ненамеренно, — негромко сказал отец. Он впервые подал голос за этот прием.

— Потом очень ненамеренно игнорировал мои просьбы о помощи. Минутное дело — заменить деталь на терминале. А после также ненамеренно наорал при всех, когда я пыталась починить терминал сама и задала единственный вопрос. Хотя, чего стоило сказать пару слов вместо десяти? — я шмыгнула носом и отвернулась.

Новой волной накатила досада от утерянных данных.

— Это было так важно?

— Твои нейросети так важны? — в тон ему переспросила я.

Отца эта аллегория вывела из себя.

— Не сравнивай свои нерабочие поделки с моим трудом!

— Мой труд ты также не ценишь. Ты видел далеко не все. И не тебе судить о важности моих записей!

— Что такого важного ты могла создать? Это лишь детские игры.

Досадно было понимать свою правоту и не иметь возможности ткнуть оппонента в правду. Еще более обидно стало от воспоминаний об «оживленном» не родившемся ребенке.

— Тебе хватило ума пролезть в мой кабинет!

— Ты влезала в его кабинет без спросу!? — встряла в наш спор мама.

— П-потому что ты рылся в-в моих записях.

У меня появилось спазматическое заикание от истерики. Невозможность сделать вдох и выдох еще сильнее выбила из колеи.

— Это не одно и то же.

— Это т-ты так считаешь.

— Тихо! — в который раз прервала нашу ругань доктор Калашникова.

*

Она отвела меня в смежный кабинет и налила стакан воды с успокоительными.

— Я уже приняла… назначили, когда… поранилась, — мотнула я головой.

Заикание усилилось, мешая нормально произносить слова. Тем более спазмы не давали сделать и глотка, не облившись. Стоило лишь присесть где-нибудь в темном уголке. Желательно, чтобы никто не трогал ближайшие сутки.