Паштет

- Тем не менее - не согласился тренер. И далее дотошно разобрал все Паштетовы ошибки, словно видеомагнитофон у него в голове встроен. Или видеорегистратор.

- Под занавес сегодняшнего занятия замечу два важных пункта. Первый: вы, похоже, занимались раньше борьбой? - скорее утвердительно, чем вопросительно заметил Наваха.

Паша кивнул. Было такое, хоть и очень недолго.

- Так вот борьба и нож - несовместимы. Особенно при серьезном противнике. Вы даже если успеете провести захват - скорее всего не успеете довести до конца прием, как вас пропорют. Потому старайтесь про борьбу забыть вообще. У нас сейчас это получилось наглядно - вы попытались провести захват за руку - получили условно удар в лицо. И это я всерьез опасался его обозначать, потому как у нас тренаж и мне никак не хочется выбить вам глаз или даже оставить фуфел на вашем лице. А так вы получили бы удары в глаза, шею или грудь. Мало того, что вы забыли, что рука с ножом длиннее, чем просто рука, так еще и сами же подставились. Потом, в третьем раунде, попытались провести захват за ноги. Зачем? При переходе в партер враг успеет нанести вам несколько ударов - и упав тоже. А у вас руки будут заняты. Вы получили условно удар в сердце, но свободно я бы мог ударить и в шею, а при переходе в партер - несколько раз в бок. Забудьте про борьбу! Зарезано множество мастеров спорта по всяким видам борьбы. Даже в этом году уже убили члена сборной РФ по борьбе изрешетив его моментально - только в сердце две дырки было, не считая прочего.

- Ну, это уже перебор - буркнул Паштет.

- Что перебор? - не понял Наваха.

- Да дырявить так.

- Это как раз признак профи. Человек - живучее животное и редко помирает от одного укола, тем более сразу. Это тоже распространенная ошибка - дескать, уколол - и успокойся, дело сделано. И за эту ошибку заплатили очень многие, когда вдруг оказалось, что "пораженный" противник продолжает бой как ни в чем ни бывало. Даже с пробитым сердцем человек может еще пару сотен метров пробежать. Не всегда, но случаи такие документально зафиксированы в большом количестве. Таком большом, что игнорировать никак не получается. Состояние аффекта, наркота, наконец, еще больше повышают устойчивость. Вам ведь без разницы - сдохнет ваш враг через полчаса или нет, если этот враг выпустил вам кишки, уже будучи раненым? Потому если уж до ножевого боя дошло - одним уколом вы не ограничивайтесь. Недорубленный лес вырастает - сказал задолго до нас очень грамотный в резне человек. Теперь второе: добавлю, чтоб вы не пытались так лягаться ногами. Сегодня я вас "порезал" трижды, всякий раз, когда вы пытались меня пнуть. Максимум высоты для ударов ногой в ножевом бою - до колена. Никак не выше. И только как вспомогательное действо - для отвлечения внимания от удара. С пропоротой ногой или даже порезанной - вы уже не боец. Вы не боец - вам конец.

- Но вы-то наносите по одному удару? - подловил Паша учителя.

- Я обозначаю удары. Моя задача - научить вас, а не поломать вам ребра муляжом.

Тут Наваха усмехнулся и резиновый муляж замелькал в воздухе так стремительно, что Паша не смог сосчитать сколько раз резина проткнула воздух, очень было похоже на швейную машинку.

- Ну, на сегодня хватит. Продолжайте самоподготовку, свяжемся через неделю - протянул руку тренер.

Паштет обреченно вздохнул и пожал своей потной лапой сухую ладошку Навахи.

Глава шесть - конина конская и привычка к пальбе.

Бугуртщик Серега не обманул. Удивляясь самому себе, вскоре Паштет ехал на окраину города, где располагалась конюшня и тот, кто был не против быстро научить неофита основам работы с конями.

- Вот мало мне, дураку, всякого разного, так еще и хомут на шею и седло на это самое - ворчал будущий попаденец, топоча по дороге с остатками старого асфальта. Попадавшиеся по дороге пару раз кучки навоза показывали, что идет он верным путем.

Наконец увидел и цель своего визита - худощавого парня, который возился с какими-то ремнями у входа в пошарпанное странноватое здание, которое, судя по запаху, не могло быть ничем иным, чем конюшней.

Поздоровались, познакомились. Парень невозмутимо предложил следовать за ним.

За конюшней, на выбитой копытами голой земле флегматично стояли два коня. Или лошади, черт их знает, как отличать. В животе у Паши немного похолодело - зверюшки эти были уже оседланы и явно готовы к поездке. Хотя сам Паштет был крупным и тяжелым, оба коня вызвали невольное уважение своими габаритами - здоровенные, на крепких ножищах, с мощными круглыми крупами. Явные тяжеловозы, никак не скаковые рысаки. Бегемоты, блин, а не лошади.

- Доводилось раньше совершать конные выездки? - светским тоном осведомился чертов лошадник.

- Нет - признался Паша. Как-то все это отдавало киношной светской жизнью.

- Ладно. Садись вон на Марка - и лошадник показал пальцем на того лошадя, что был покрупнее.

- Он - конь? - уточнил без пяти минут всадник.

- Точно. Конь - признал факт конюх.