Паштет

- Дуремар связался со старой террористкой по кличке Тротила. Это была ошибка - подумал помятым мозгом Паша. По уму он, как попаданец, должен бы тут же помчаться к царю Йохану. К слову - а какой тут Йохан? То ли Иван Грозный, то ли его отец, который построил Иван-крепость напротив Нарвы. Стоп, опять какая-то теберда. Грозного за жестокость прозвали Васильевичем, это общеизвестно, значит предыдущий царь Иван ему отцом быть не может, был бы Грозный прозван Ивановичем. За жестокость, разумеется. Значит между Иванами еще какой-то Василий затесался?

Надо признать, тут у Паши был полный провал.

Нет, что-то он такое помнил, про поражение в Ливонской войне Ивана Грозного. С другой стороны, хоть и понимал он быструю речь этого гауптмана Геринга через пятое на десятое, а про то, что Ливонский орден развалился и приказал долго жить - это как раз ясно прозвучало. Покопался в памяти - вроде больше за Йоханом Терриблем Иванов - царей не было. Уж не параллельная ли вселенная тут? С Йоханом Шестым, Седьмым и Одиннадцатым?

Посмотрел испытующе на своего новоявленного слугу. Тот засуетился, застеснялся. Опять же - а как его нанимать? И что с ним делать? Вот для начала, похоже. покормить его надо. Да, и помыть. И переодеть, а то какой-то Гекльберри Финн прямо, только без шляпы.

Раз на свете утро, надо преодолеть похмелье, придти в минимальную хотя бы норму и приступить к борьбе с заразой, поражающей роту. Ох, грехи наши тяжкие! Не трещала бы так голова! Попить - и умыться. И зубы почистить, а то во рты как кошки срали! Где тут у этих засранцев вода? Спросить некого, вчера сообразил, хоть и пьяный, поставить свою палатку поодаль - а то немцы эти вокруг лагеря все засрали густо. Стоп! Как это - некого спросить? У Паштета же теперь есть слуга! А раз у него есть слуга...

-Эй, ты, как там тебя! Неси быстро ведро воды, и чтоб вода была холодная и чистая! Не там бери, где эти засранцы, а где чисто! И лапы сначала себе помой, да не в ведре!

Слуга подхватился и унесся выполнять приказание. Паштет запоздало сообразил, что из-за отравленных мозгов не решил вопрос с ведром, у самого Паши ведра не было, да и у служки вроде как тоже не наблюдалось. Впрочем, Паштет вспомнил, как в армии им старшина говорил в ответ на намеки, что когда велено что-либо подмести, то не мешало бы и веник выдать?

-Найди. Прояви солдатскую смекалку!

И они находили. В случае со служкой (как там бишь там его) это будет тест на пригодность его к многотрудным обязанностям Паштетова слуги. Новоиспеченный господин попытался вспомнить, что там в разных романах говорилось про то, как нужно быть со слугами? Но что-то вспомнился только читанный в детстве роман 'Три мушкетера', да и из него только то, что там слугу звали не то Планшет, не то Ноут. Блин, не Планшет, а Мушкет! И не Мушкет, а Мушкетон. Или Винчестер? Да хоть Анонимайзер, блин! Только голова сильнее затрещала от прокатившихся в ней чугунных мыслей.

Тут как раз явился юный литвин с деревянным ведром, на две трети полным водой. Остальное он расплескал, от спешки великой, как пояснил извиняющимся и приниженным тоном. Вода была- ну, относительно чистой, и даже почти что холодной. Солдатскую смекалку парень проявил, ибо где-то неподалеку кто-то громко ругался по- немецки. Паштет решил, что это орет хозяин пропавшего ведра, и принялся пить и умываться. Водичка погасила жажду, да и голове от водных процедур стало легче. Паштет решил не пользоваться зубным порошком, а почистить зубы одной щеткой. И так его слуга выпученными глазами разглядывал умывающегося хозяина, они, видно, тут не то совсем не моются, что ли, или моются всей ротой в одном ведре строго по должности, по очереди окуная морду в него. Хорошо, что не взял в поход в прошлое зубную пасту. Пена во рту - и примут за взбесившегося или эпилептика. А почистишь зубы зубной нитью - всем вокруг гарантирован культурный шок со смертельным исходом. Вчера у собоченочников зубы-то были "мечта трудолюбивого стоматолога".

Раз голова выдает юмор и сатиру, значит бодун преодолевается.

-Эй, литвин, разведи костер, чтоб на нем вот это поместилось!

И Паштет показал слуге кружку, в которой он был намерен вскипятить чай.

-Зараз, милостивый пане, зараз!