Паштет

Паша был готов увидеть немецкий лагерь. Грузовики, бронетранспортеры в конечном счете были не обязательны, вермахт немалой своей частью передвигался на конной тяге. Потому пасшиеся тут лошадки не удивили. Вот сам лагерь... Пара десятков палаток и шатров, разнокалиберных и кое-где цветастых, но изрядно потрепанных и потасканных, да и публика в лагере и вокруг него ни в коем разе не соответствовала облику вермахта. Больше всего все увиденное, включая часового при дороге, опиравшегося устало на алебарду, напоминало цветную гравюру того самого Калло, чьи рисунки Паша когда-то потрясенно разглядывал.

Алебарда!!! Чертовщина! То, что это не 1941 год стало понятно со всей очевидностью. Потому и самолетов в небе нет, что откуда тут самолеты? И язык у окружающих - наверное русский, надо понимать, только вот старый русский, да еще и диалектный. Слова-то некоторые понятны были, всяко не английские или испанские. Но может немецкий пригодится?

Потрясенный Паштет полез в рюкзак, достал фляжку со спиртом и глотнул. Он просто нуждался в таком действе, чтоб немного придти в себя. И ведь действительно - а с чего он решил, что портал работает строго на 1941 год? Это не кинотеатр с расписанием, не рейсовый автобус. Да в конце концов и там бывает сбой. Черт, что произошло-то?

И вдруг, после обжигающего глотка спирта, Паштета осенило. Он вспомнил, с какой неподдельной жадностью, директор Константин Константиныч (среди своих - Скотин Скотиныч) хватался за понравившуюся ему вещь, будь то подаренная казацкая шашка или подвернувшаяся жопа секретарши. Все встало на свои места.

Увидав хроно-светлячка, шеф, будучи левшой, схватил его с такой неистовой силой, что светлячок не выдержал и, зашвырнув директора куда попало, взорвался затем ядерным микровзрывом, разметав по болоту кости кисти Кости.

Больше внятных версий в голову не пришло, Паша под внимательными взглядами торгованов закрутил пробку фляги, встряхнулся и кивнул -пошли, дескать дальше.

Алебардщик встретил местных как старых знакомых, а вот на Пашу поглядел строго и как-то очень по - эстонски протяжно выругался:

- Вые пистуу?

Что странно - прозвучало это как-то вопросительно и не враждебно. настороженно, но не враждебно.

- Ферштее нихьт! - пожал Паша плечами.

Часовой надулся, отчего его испитая бледная морда с серой кожей как-то даже и порозовела и сказал гордо:

- Ишь Ханси Офенхельт!

Тут он ткнул себя пальцем в грудь, прямо в кожаный камзол весьма грязного вида. Потом грязным пальцем ткнул Паше в грудь:

- Вые пистуу?

- Ах, вер бист ду, ты меня спросил? Кто ты есть? Акцент у тебя, Ханси, камрад, фантасмагорический - облегченно вздохнул Паштет, в то же самое время, как мысли у него в голове заметались кучей вспугнутых летучих мышей. Ранее сработанная легенда, в которой Паша и впрямь решил по совету Лёхи быть театральным администратором рассыпалась мелкими брызгами. В течение короткого времени надо лепить новую, причем времени-то как раз мало. И тут надо было угодить в десятку с первого раза, потому как местные - условно сказать - русские, Паштета явно за своего не приняли и спровадили к чужакам "немцам". Если и тут не получится договориться - придется сидеть между двух стульев, то есть на полу холодном и черт его знает - как в этом времени, а может и в этом, ином от земного, мире быть неприкаянным. без друзей и знакомых. человек - существо социальное, а одиночку всегда обидеть просто и легко.

С одной стороны на войсковое подразделение этот разбродный лагерь как-то не тянул. С другой стороны публика у палаток даже на первый взгляд была вооружена, но при том торгованы явно чувствовали себя тут спокойно, да и деревенские тоже не шибко волновались, что рядом с ними порядка сотни вооруженной шпаны. Причем явно не своих, а пришлых. Так спокойно крестьяне относятся только к дружелюбным регулярам, как полагал Паша.

Оставалось только вздохнуть тоскливо от досады. Полез в воду, не зная броду - вот и купайся теперь в сапогах по самые уши! И ведь как шел сюда - как американский президент, напыщенно и безоглядно, не думая, что дальше делать будет. И надо рожать легенду, срочно выдумывать имя и фамилию, а судя по одежке и быту местных - еще и сословие свое надо обозначить и чтоб впросак не попасть! Но учитывая, что ничерта не понятно, а исторические знания ограничены "тремя мушкетерами", да парой фильмов - можно такого дурака свалять за пять минут, что чесаться устанешь.