Паштет

Но понять что это не смог, пока не разглядел хоть и с трудом на уголке "НКГБ СССР". Что-то там было еще напечатано, когда попытался разлепить - вроде как строчек пять - шесть, но все это расползлось, оставив клок с еле-еле видными буквочками "...еркулов". Не понял, что это такое, задумался. Походил вокруг, нашел еще моток хрупких проводков с оползающей изоляцией, да чуть не вывихнул ногу, когда наступил на что-то очень скользкое подо мхом. Оказалась бутылка прозрачного стекла, тоже состарившаяся. Плосковатая, почти треугольная с уширением внизу. И - черт дери - опять же очень знакомая.

- Все интересатее и интересатее - буркнул Паштет, возвращаясь к костяку. Повернул череп к себе, что называется лицом, аккуратно подобрал выпавший передний зуб, воткнул его обратно в лунку. Потом накинул на кости пару лоскутов мха, так, чтоб зубы только видны были.

- Я ничего не понимаю! - сказал безмолвному собеседнику. А что еще скажешь, если у генерального директора была такая же характерная щель между верхними передними зубами и коньячок этот, Хеннесси, в именно таких бутылках был у высокого начальника любимым. Но при том видел своего гендира Паштет за пару дней до рывка в портал и был гендир вполне здоров, а тут мертвец лежащий невесть сколько времени в болоте и бутылка - Паштет глянул ее на свет - тоже с трещинками по всей поверхности.

Попытался Паша понять - от чего покойник помре, но единственное, что нашел интересного - не было у скелета левой кисти. Мелкие косточки от правой попадались во мхе, а от левой - ни одной, хотя по позе вроде как под грудью зажатая рука должна бы сохраниться куда лучше. Впрочем, кто его знает - может лиса какая уперла или еще кто из местной живности.

- Интересно, когда это Скотин Скотинович ухитрился сюда рвануть? Ничерта не пойму, какая-то катавасия получается - задумчиво сказал Паштет безмолвному собеседнику. Потом спохватился, нехорошо беззащитного мертвяка глумить, оно конечно гендира Константин Константиныча за глаза называли именно так, несколько иначе, чем в паспорте, потому как окружающих этот скоробогач ни в грош ни ставил, вел себя по-скотски, туманно намекая, что он, как минимум, княжеского рода, а то и вообще из Рюриковичей. Даже, помнится, хвастался перед подчиненными некоей ярко раскрашенной грамотой о своем дворянстве, правда ехидные люди тут же сфотошопили из интернета такую же с изрядным ехидством переврав напыщенный текст и приклеили на столб вне видеокамер. Но там, где гендир обязательно должен был пройти.

Вдохновлялись неизвестные шутники не то письмом атамана Серка турецкому султану, не то письмом псковских партизан Гитлеру, но генеральный тогда всерьез осерчал, квартальная премия накрылась для всех, даже для жополизов ближнего круга. Суров и надменен он был перед подчиненными. Зато лебезил холуйски перед вышестоящими, тоже доводилось видеть, до неприличия расстилался, когда пожаловал зам. губернатора, к примеру.

Впрочем, чего человека обсуждать, когда вот его кости лежат. Да и размышлять о бренности сущего Паше было не с руки, пора с болота выбираться, осточертело тут уже. Другое дело, что если это и впрямь скелет гендира, то обязательно должны бы быть и еще находки. Скотин Скотиныч и баксы были неразделимы, разве что если только утопил доллары случайно покойный в болоте. Но без них он никуда не отправлялся, всегда тащил с собой кэш. А привычку просто так не перепрыгнешь.

Паштет глянул на солнышко, сдул с носа наглого комара и аккуратно обошел уже изрядно перетряхнутый, раскуроченный островок, не ленясь ворошить мох и свертывать его пластом в любом подозрительном месте. Такой обыск дал ожидаемые плоды. Крестик серебряный "с гимнастом" на толстой, но порванной цепочке, зацепившейся за кору елки и вытянутой растущим деревцом из мха, два десятка золотых червонцев, рассыпавшихся очень неудобно под корнями исчахшей елочки, да пачка долларов тухлая, хоть и была в полиэтилене. Сначала, как нашел - не понял, показалось, что размокшая разбухшая книга в рассыпающейся мутной пленке. А когда взял в руки и отвалился верхний слой - узнал без труда знакомые зеленые рожи умерших президентов. Что удивило - доллары были мелкими купюрами, не выше десяти номиналом. И, вроде бы все, на островке больше ничего не нашлось впечатляющего.