Пароль — «Прага»

Каждую неделю из Малой Буковой выезжали немецкие машины, нагруженные мясом, бидонами с молоком, маслом, овощами, хлебом… В точно назначенный день сельская самооборона должна была сама отправлять в Пршибрам продукты. Так приказал полковник Кругер.

Тяжкой была эта зима. Эмиль Гейдук работал в полиции, а его младшие братья — в мастерских, но всего заработка едва хватало, чтобы хоть как-то прокормиться. А тут еще и сестра Мариша слегла. Кашляет, горит вся. Несколько дней назад у нее горлом пошла кровь. На девушку смотреть страшно: щеки запали, тяжело дышит, стонет. Ей бы тепло, масло, фрукты. А где их взять? Горе, да и все!..

В пятницу на рассвете прибежал к Эмилю старый Ружечка, староста села, рассудительный, хозяйственный человек, которого в Малой Буковой все уважали.

— Слушай-ка, Эмиль, — зашептал он, — сегодня гарнизонные машины будут. Не лучше ли было бы, если бы они никого тут не застали. Хлопоты по хозяйству есть у каждого полицая…

Через час в селе не было ни одного охранника: кто ушел на работу, кто отправился в лес. Эмиль тоже пошел с топором в лес.

Откуда-то издалека доносилась стрельба. Но к ней уже не прислушивались, так как теперь она почти не утихала.

Вскоре по селу промчались эсэсовцы на мотоциклах. Одна из колясок была пустой.

— Как можно оставлять село на произвол красных бандитов? — негодовал дебелый обер-лейтенант, узнав, что в селе нет ни единого охранника.

— Да что вы, пан обер-лейтенант, — бормотал Ружечка, — такому селу, как наше, можно обходиться и без полиции. Приказы гарнизона выполняем, а чужому человеку негде спрятаться в Малой Буковой. Я уже вон совсем старый, но по нескольку раз каждую стежку в лесу осматриваю. У нас все хорошие!

Толстая шея обера набрякла от гнева.

— Старый дурак! — процедил он сквозь зубы. — Ты видишь вот эту пустую коляску? Еще час тому назад здесь сидел мой друг, и его убили. Убили твои «хорошие люди»!

Холодно в лесу. Еще белеют островки снега, а из-под старой листвы уже пробивается молодая зелень. Эмиль заметил между голыми деревьями косуль. Животные напрасно искали пищу. Лесникам нечем подкормить их, и поэтому ясли везде заброшены, пусты. Эмиль подошел к яслям и замер. Там лежал человек. На нем изорванная грязная шинель неизвестного образца, ботинки обмотаны тряпьем, на лицо сдвинулась шапка. Руки в синяках. Человек спал. «Наверное, удрал из концлагеря, — сообразил Эмиль, — не одного такого беднягу спасла Малая Буковая». Эмиль быстро поднялся в гору, чтобы позвать кого-нибудь из своих хлопцев, но неожиданно встретился с партизанами. Первым его заметил Мордвинов. Он дал знак Володареву, и они вместе вышли навстречу Гейдуку. Привели в лагерь, сели. Мордвинов на всякий случай отобрал у задержанного топор.

— Хлопец из Малой Буковой, зовут Эмилем, — доложил Сергей капитану.

— Может, ты Эмиль Гейдук?

— Да, — ответил хлопец серьезно и немного удивленно.

— Ты Эмиль Гейдук из полиции? — снова переспросил Олешинский, не веря, что перед ним такой нужный человек.

— Да, да, — кивал тот.

Капитан, казалось, не спешил начинать разговор. Он достал из кармана несколько сигарет.

— Время обеденное, но, кроме цигарки, угостить гостя нечем.

Эмиль улыбнулся. Закурили.

— Как считаешь, Эмиль, скоро кончится война?

— Даже немцы говорят, что скоро.

— Разве они уже собираются отсюда?

— Им тут хорошо, — загадочно ответил хлопец.

— Хорошо, говоришь?

— На всем готовом, — ответил Эмиль.

— А ты как живешь? — вдруг спросил капитан, и смуглое лицо Гейдука стало каким-то сосредоточенным.

Эмиль смотрел на тоненькую струйку дыма и почему-то вспомнил больную Маришу. Ему даже казалось, что тут, во влажном лесу, между старыми соснами, он слышит ее грудной кашель.

— У меня тяжело больна сестра, — через силу выдавил он из себя.

— Почему же тебе не помогут немцы, ты ведь у них полицай? — приближался издалека к главному Олешинский.

Эмиль чувствовал, что очутился перед фактом, который тяжело объяснить этим вооруженным людям. Его взгляд стал хмурым, даже сердитым.

— Они не любят, когда к ним обращаются за помощью. Их услуги слишком дорого стоят. «Немцы любят хорошо поесть», — часто говорят нам в Пршибрамской комендатуре, и, как видите, на их глотку не хватает наших продуктов. Они считают, что продовольствие под угрозой смерти будет поставлять чешская охрана. — Эмиль лукаво прищурил глаза: — Сегодня в Малой Буковой их встретил только старый Ружечка. Вся охрана пошла с топорами в лес.

Партизаны не спешили полагаться на хлопца, но их вера в него была очевидной.

Эмиль посоветовал капитану связаться с тремя «надежными хлопцами». Один из них служит в Пршибраме. Этот парень очень заинтересовал партизан, но Гейдук рассказывал о нем скупо.

Наконец он умолк, но теперь не сводил глаз с Олешинского.

— Командир, — нерешительно прошептал он, — те эшелоны в Пршибраме — ваша работа?

Олешинский поднял брови: смотрите какой любопытный.

— Мне Крижек рассказывал об этих взрывах и о листовках.

— Если этот Крижек такой, как ты, Эмиль, то завтра ночью приведешь его к Ружене Матисовой.

Хлопец согласился.