Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник)

Истолкование ситуации, которое она как будто нашла, мне показалось неприемлемым. На сцене и на экране можно часто наблюдать, как жертвы алкоголя хлопаются на пол в состоянии полного беспамятства после одной стопки, но Укридж, несомненно, был скроен из более стойкого материала.

— Не понимаю, — сказал я.

— Неужели! — сказала мисс Укридж.

— Но я же вышел отсюда всего на полминуты, а он тогда беседовал с младшим священником.

— Младшим священником?

— Абсолютно младшим. И трудно поверить, что, разговаривая с младшим священником, он…

Мою защитную речь прервал внезапный резкий звук, который, раздавшись непосредственно за моей спиной, заставил меня еще раз судорожно содрогнуться.

— Да, сэр? — сказала мисс Укридж.

Она смотрела мимо меня, и, обернувшись, я обнаружил, что к нам присоединился какой-то незнакомец. Он стоял на пороге стеклянной двери, и звук, напугавший меня, возник от удара набалдашником трости по стеклу.

— Мисс Укридж? — сказал незнакомец.

Один из тех субъектов с суровыми лицами и пронизывающим взглядом. Когда он вступил в комнату, возникло ощущение властной уверенности. То, что он был человеком железной воли и неколебимой твердости, стало очевидным, когда он не дрогнул под взглядом мисс Укридж.

— Я мисс Укридж. Могу ли я…

Незнакомец стал еще более суроволицым с вдвойне пронизывающим взглядом.

— Моя фамилия Доусон. Ярд.

— Доусон-Ярд? — переспросила хозяйка дома, которая, видимо, детективным жанром не интересовалась.

— Скотленд-Ярд!

— А!

— Я приехал предостеречь вас, мисс Укридж, — сказал Доусон, разглядывая меня, словно я был кровавым пятном. — В окрестностях вашего дома был замечен один из величайших артистов-преступников.

— Так почему вы его не арестуете? — грозно осведомилась мисс Укридж.

Сыщик слабо улыбнулся:

— Потому что я хочу взять его вместе с добром.

— Добром? Вы намерены направить его на путь исправления?

— Я не намерен направлять его на путь исправления, — мрачно сказал мистер Доусон. — Я намерен поймать его с поличным, да таким, чтобы его можно было засадить. Забирать таких, как Заика Сэм, просто по подозрению смысла не имеет.

— Заика Сэм! — вскричал я, и мистер Доусон вновь проницательно посмотрел на меня, на этот раз словно я был тупым орудием убийства.

— Э? — сказал он.

— Да ничего. Только странно…

— Что странно?

— Да нет, этого же не может быть. Типус ведь младший священник. Сама респектабельность.

— Вы видели младшего священника, который заикался? — вскричал мистер Доусон.

— Ну да. Он…

— Э-эй! — сказал мистер Доусон. — А это кто?

— Это, — сказала мисс Укридж, глядя на кресло с омерзением, — мой племянник Стэнли.

— Любитель поспать.

— Я предпочла бы не говорить о нем.

— Так расскажите мне про этого младшего священника, — требовательно сказал мистер Доусон.

— Ну, он вошел…

— Вошел? Сюда?

— Да.

— Зачем?

— Ну-у…

— Он должен был сочинить какой-то повод. Так какой?

В интересах моего спящего друга я счел разумным несколько уклониться от истины.

— Он… э… по-моему, он сказал, что его… э… интересует коллекция табакерок мисс Укридж.

— У вас есть коллекция табакерок, мисс Укридж?

— Да.

— Где вы их храните?

— В гостиной.

— Проводите меня туда, будьте так добры.

— Но я не понимаю…

Мистер Доусон прищелкнул языком с некоторой досадой. Он как будто был очень раздражительной ищейкой.

— Мне казалось, что теперь все уже должно быть ясным. Этот субъект пробирается в ваш дом под благовидным предлогом, избавляется от этого джентльмена… А как он от вас избавился?

— Ну-у, я просто ушел. Решил прогуляться по саду.

— Э? Ну, сумев остаться наедине с вашим племянником, мисс Укридж, он подливает ему в стакан кайфа…

— Подливает кайфа?

— Тот или иной наркотик, — пояснил мистер Доусон, изнемогая из-за ее невежества.

— Но он же младший священник!

Доусон коротко хохотнул:

— Представляться младшим священником — любимый приемчик Заики Сэма. В этом обличье он работает на скачках. Это гостиная?

Да, это была гостиная, и даже без пронзительного вопля, который вырвался из уст хозяйки, мы мгновенно поняли, что худшее произошло. Пол был усеян щепками и битым стеклом.

— Их нет! — горестно вскричала мисс Укридж.

Любопытно, как по-разному одно и то же воздействует на разных людей. Мисс Укридж превратилась в ледяную статую горя. Мистер Доусон, с другой стороны, казалось, обрадовался. Он поглаживал коротко подстриженные усы с видом благодушной снисходительности и говорил что-то о красиво обтяпанном дельце. Он называл Заику Сэма крепким орешком и поделился своим мнением, что отсутствующий Заика вполне может считаться одним из ребят, причем не из худших.

— Что мне делать? — стонала мисс Укридж. Я испытывал к ней жалость. Мне она не нравилась, но ведь она страдала.

— В первую очередь, — энергично сказал мистер Доусон, — надо узнать, сколько чего забрал этот субчик. Что-нибудь еще ценное в доме есть?

— Мои драгоценности у меня в спальне.

— Где?

— Я храню их в коробке в комоде.

— Ну, вряд ли он их там отыскал, однако лучше мне пойти и проверить. А вы пока осмотритесь тут и составьте полный список украденного.

— Все мои табакерки.

— Так посмотрите, не пропало ли еще что-нибудь. Где ваша спальня?