Парижская вендетта

После экспресс-курса по псалмам, который преподал ему доктор Мюра, Малоун вдруг вспомнил строки, на удивление точно описывающие минувшую неделю. Псалом сто сорок третий, стих четвертый: «Человек подобен дуновению; дни его — как уклоняющаяся тень». Дай бог, чтобы Хенрик обрел покой…

«А я, как зеленеющая маслина, в доме Божием».

Справа стоял готический монумент; увенчанный молящимися фигурами, он чем-то напоминал древний храм. На крышке гробницы лежали две скульптуры — изображения людей в последний миг жизни. Основание украшал рельеф в итальянском стиле.

Малоун бесшумно, уверенным шагом приблизился к саркофагу. Судя по дате, XV век. Справа от него в мраморной плитке было высечено одинокое оливковое дерево. По словам профессора Мюра, считалось, что здесь похоронен Гийом дю Шастель, слуга Карла VII. Король очень его любил и оказал высокую честь — велел похоронить в Сен-Дени.

Следом шел псалом шестьдесят второй, стих десятый: «А те, которые ищут погибели душе моей, сойдут в преисподнюю земли; сразят их силою меча; достанутся они в добычу лисицам».

Для решения загадки французское правительство предоставило Малоуну полную свободу действий. Даже позволило что-нибудь разрушить, если понадобится: оригиналов в храме почти не было, большую часть скульптур отремонтировали и восстановили уже в XIX–XX веках. У западной стены стояли инструменты — Малоун, прикинув, что может потребоваться для работы, попросил принести их заранее.

Когда ученый расшифровал записи, стало ясно, что клад, скорее всего, спрятан под храмом. Строки псалма подтверждали догадку.

Вооружившись кувалдой, Коттон направился к плите с оливковым деревом.

Вот он, последний стих, последние слова, отправленные Наполеоном сыну. Псалом шестнадцатый, стих второй: «От Твоего лица суд мне да изыдет; да воззрят очи Твои на правоту».

Он с размаху обрушил кувалду на пол.

Судя по звуку, под плитой находилось полое пространство. Еще три удара, и камень треснул. Еще два — и мрамор провалился в недра храма. В полу чернела прямоугольная дыра.

Снизу повеяло холодом.

Доктор Мюра рассказывал, что в 1806 году Наполеон остановил надругательство над Сен-Дени, вернул базилике статус королевского некрополя и пригласил архитекторов, чтобы те привели разоренный храм в порядок. По его приказу отреставрировали и примыкающее аббатство, а за ремонтом следил специально учрежденный монашеский орден. При таких обстоятельствах несложно использовать помещение для личных целей. Непонятно лишь, почему никто не заметил нишу под полом. Возможно, из-за хаоса, воцарившегося после свержения императора, когда все перевернулось с ног на голову и каждый дрожал за свою шкуру.

Отбросив кувалду, Малоун посветил в дыру фонариком. Вертикально вниз уходил желоб размерами три на четыре фута. На каменном дне валялись остатки деревянной лестницы. Согласно плану базилики, когда-то под ней располагалась крипта. Часть ее в восточной половине до сих пор была открыта для туристов. Возможно, в незапамятные времена крипта тянулась до западного края храма, и Наполеон случайно обнаружил кусок древнего коридора.

Так предположил Мюра.

Малоун обмотал веревку вокруг колонны, проверил, прочно ли держится, и бросил свободный конец в желоб. Следом отправилась кувалда: пригодится. Затем повесил на пояс фонарь и, упираясь ногами в стенки, начал спускаться по веревке под землю в неведомую черноту.

Очутившись на дне, он направил свет на каменные стены цвета мокрого дерева. Холодный пыльный коридор уходил в необозримую даль, куда не дотягивался луч фонаря. Туннелей, из которых глыбу за глыбой поднимали наверх известняк, под Парижем хватало. Город в буквальном смысле слова вырос из земли.

Малоун шел по извилистому коридору уже футов двести, изучая по пути стены, трещины, выпуклости и обломки. Ноздри щекотал странный запах, похожий на аромат теплых персиков (вспомнилось детство в Джорджии), от чего к горлу подкатывала тошнота. Под ногами хрустел песок. Казалось, в этой пустоте нет ничего, кроме холода, а в ватной тишине можно утонуть.

Базилика, похоже, осталась далеко позади. Коридор уводил куда-то на восток, к Сене, под рощи и лужайки, раскинувшиеся за аббатством.

Справа среди груды известняковых обломков Малоун заметил небольшое углубление в стене и осветил завал фонарем. На грубой поверхности одной глыбы он заметил необычный символ: такой же Наполеон оставил в книге о Меровингах, над зашифрованным посланием.

Кто-то водрузил камень-метку на вершину насыпи: больше двухсот лет камень терпеливо ждал под землей неведомого гостя. В нише виднелась полуоткрытая металлическая дверь. Тянущийся от нее электрический кабель, повернув на девяносто градусов, исчезал в глубине туннеля.

Приятно осознавать, что они не ошиблись.

Намеки-ключи Наполеона отправляли дешифровщика под землю, а выбитый в камне символ указывал, где расположен тайник.

Направив луч фонаря внутрь, Малоун увидел распределительный щит и щелкнул выключателем.