Парижская вендетта

В трубке повисла тишина.

Эшби в страхе слушал издевательскую речь Питера Лайона. «Я намерен его прикончить». Лицо Кэролайн исказилось от ужаса, но под выразительным взглядом Эшби крик замер у нее на губах.

Лайон отключил связь.

— Я хотел, чтобы она от вас отвязалась. Теперь Ларок сошла с дистанции. Она понимает, что ничего уже не сделает.

— Вы ее недооцениваете.

— Вряд ли. А вот вас я недооценил! Однако этой ошибки не повторю.

— Не нужно нас убивать! — выпалила Кэролайн.

— Посмотрим, насколько охотно вы станете сотрудничать.

— А где гарантии, что вы нас не убьете, даже если мы поможем? — хмуро спросил Эшби.

Лайон напоминал гроссмейстера, который спокойно ждет хода противника, уже зная, какой сделает сам.

— Никаких. Но, к сожалению, выбора у вас нет.

Торвальдсен с Меган вышли из такси у аббатства Сен-Дени. Перед ними высилась базилика с одинокой боковой башней. Без парной башни здание напоминало инвалида, потерявшего конечность.

— Вторая башня сгорела в девятнадцатом веке, — пояснила Меган. — От удара молнии. С тех пор ее так и не восстановили.

По дороге она рассказала датчанину, что в соборе на протяжении веков хоронили французских королей. Что храм — ныне знаменитая достопримечательность — был построен в XII веке, на пятьдесят лет раньше собора Парижской Богоматери. Именно он положил начало новому архитектурному стилю — готическому. Во время Великой французской революции многие гробницы разгромили, но впоследствии Наполеон приказал отреставрировать внутреннее убранство. Теперь аббатство принадлежало государству.

У северного и западного фасадов на три четверти от высоты базилики поднимались леса. Здание опоясывали наспех сколоченные фанерные листы, перекрывая доступ к главному входу. По обе стороны импровизированного заборчика стояли два строительных трейлера.

— Похоже, тут ремонт, — заметил Торвальдсен.

— В городе постоянно что-то ремонтируют, — усмехнулась Меган.

Датчанин посмотрел на небо. Солнце заслонили свинцовые тучи. Потемнело, похолодало. Надвигалась зимняя буря.

Расположенный в десяти километрах от Парижа, округ явно относился к промышленной зоне. По пути к аббатству они видели несколько фабрик и заводов. Через территорию городка протекала Сена, а от нее ответвлялся канал.

Сгущался туман.

— Погода портится, — поежившись от холода, заметила Меган.

Мощеная площадь перед базиликой быстро пустела, люди спешили домой.

— Район рабочий, туристы сюда нечасто заглядывают. Поэтому вы о Сен-Дени почти ничего не знаете. Хотя, по-моему, этот храм интереснее собора Парижской Богоматери.

История Торвальдсена не очень интересовала — разве только то, что было связано с поисками Эшби. Доктор Мюра поделился с ним результатами своего расследования. Наверняка англичанин тоже все это знал. От Кэролайн Додд. Та разбиралась в предмете не хуже Мюра.

Заморосил дождь.

— Что теперь делать? — спросила Меган. — Базилика закрыта.

Почему же нет Мюра? Час назад во время разговора по телефону он сказал, что выезжает.

Торвальдсен достал мобильник, но набрать номер ученого не успел — на экране высветился входящий звонок от Коттона Малоуна.

Он нажал кнопку «Принять вызов».

— Хенрик, пожалуйста, выслушай меня.

— С какой радости?

— Я пытаюсь помочь!

— Интересно ты помогаешь… — горько усмехнулся он. — Разве тебя просили передавать книгу Стефани?.. В общем, помогал ты в основном Эшби.

— Ты прекрасно понимаешь, в чем дело.

— Не понимаю! — неожиданно повысив голос, отрезал Торвальдсен.

Меган испуганно вздрогнула.

Датчанин мысленно велел себе успокоиться.

— Я осознаю лишь факт, что ты отдал книгу Нелл. А потом отправился на катер беседовать с Эшби. Вы со своей бывшей начальницей решили, что так надо. Со мной никто не советовался… Довольно с меня «правильных» поступков!

— Хенрик, позволь нам уладить это дело, — примиряюще сказал Малоун.

— Я думал, ты мой друг, Коттон. Лучший друг! Я всегда тебя выручал. Это был мой долг. За Кая. — Торвальдсен помолчал, пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Ты остановил убийц. Я восхищался тобой, уважал тебя. Два года назад я ехал в Атланту просто тебя поблагодарить — и внезапно обрел друга. — Он снова умолк. — А ты… Ты отнесся ко мне без уважения. Предал меня.

— Я делал то, что должен был делать.

Но датчанин не желал выслушивать рациональные объяснения.

— Хочешь еще что-то сказать?

— Мюра не придет.

Слова подействовали на Торвальдсена как удар под дых. Теперь он в полной мере оценил двуличность бывшего друга.

— Что бы ни находилось в Сен-Дени, тебе придется искать это без него, — произнес Малоун.

Стараясь сдерживать эмоции, Торвальдсен просто сказал:

— Прощай, Коттон. Это наш последний разговор. — И выключил телефон.

Малоун устало закрыл глаза.

«Это наш последний разговор…» Резкие слова жгли как каленое железо. Такими заявлениями Хенрик Торвальдсен не разбрасывался.

Нет у него больше друга…

Они ехали к Северному вокзалу — туда их от собора Парижской Богоматери направил Лайон. Для начала.

По ветровому стеклу барабанил дождь.

Стефани внимательно наблюдала за лицом Коттона.