Париж с изнанки. Как приручить своенравный город

С середины июля до середины августа вдоль берега выставляют пальмы, а песочницы и площадки для игры в петанк временно превращают набережные Сены в подобие морского пляжа. Обычно здесь оборудуют бассейн с аквааэробикой и уроками плавания – все бесплатно. Горожане могут записаться на танцы и тай чи, попробовать себя в разных видах спорта, вроде борьбы и фехтования, – опять-таки, все бесплатно. А в распоряжении тех, кто предпочитает ничего не делать, несколько сотен шезлонгов и солнечных зонтов (и ровно столько же охранников, которые следят за тем, чтобы все это добро не растащили). Это действительно настоящий курорт для тех, кто не может себе позволить или не хочет покидать город летом. И парижане слетаются на местный пляж, словно перелетные фламинго.

Летняя миграция населения заметна и в центре города. Я живу возле канала Урк (Canal de l’Ourcq), прорытого еще при Наполеоне и некогда одной из главных торговых артерий Франции. Сегодня он медленно оживает после десятилетий промышленного и урбанистического застоя. Летом местные жители берут напрокат каноэ и катамараны или совершают экскурсии на кораблике за один евро вверх по каналу в пригород Пантен, где обустроена небольшая пристань для яхт. Часть канала, в районе Виллет, тоже включена в зону Paris Plages. Теперь здесь, как и на берегах Сены, летом можно слушать концерты, сражаться за шезлонги, учиться групповым танцам и танго, освежаться под прохладным душем или нырять в воды канала – с последующей вакцинацией от болезни Вейла (желтушного лептоспироза), потенциально опасного заболевания, вызванного бактериями крысиной мочи.

Обустройство этого 800-метрового участка вернуло местным жителям ощущение близости к воде. Даже пожарники повеселели. Я часто вижу, как они испытывают свои брандспойты, окатывая струями воды тех, кто подошел слишком близко к противоположному берегу, особенно если это миловидная особа женского пола.

На самом деле проект Paris Plages не первый в череде попыток городской администрации, начиная с барона Османа, продемонстрировать свою заботу о реке. Во время пребывания Жака Ширака на посту мэра Парижа (1977–1995), а потом и президента Франции (1995–2007), парижане в шутку назвали воду из-под крана «Шато Ширак» (Château Chirac, по аналогии с винами). В 1988 году Ширак клятвенно пообещал очистить Сену настолько, что сам «до конца 1995 года» переплывет ее. Идея, конечно, не слишком удачная, учитывая сильное течение реки, количество барж и bateaux-mouches, постоянно шныряющих туда-сюда, но это было наивное обещание коренного парижанина, которое город помнит до сих пор.

В 2004 году, во время президентского визита в школу, ученик спросил мсье Ширака, удалось ли ему переплыть реку. «Нет, – ответил президент, – потому что я не уверен в том, насколько чище стала Сена после моего ухода из мэрии». Отшутившись, он все-таки признался детям в том, что ему не следовало давать обещание, которое нельзя сдержать (тем самым подрывая институт выборности и посылая тревожные сигналы политическому истеблишменту Франции).

Впрочем, Сена постепенно становится чище, и сегодня уже двадцать девять пород рыб курсируют мимо Лувра и под Новым мостом, и среди них не замечено особей с ногами и о трех головах. Тем не менее купание в реке запрещено с 1923 года, и любой смельчак, нарушивший этот запрет, будет оштрафован за напрасно потраченное время работы речной полиции, если, конечно, не утонет или не отравится, хлебнув речной водицы. Пешком по воде

В конце января 1910 года девиз Парижа (помните про кораблик, который не тонет?) вступил в непримиримое противоречие с самой Сеной, поскольку вода в реке поднялась до уровня 8,62 метра и хлынула на город, затопив его на целых тридцать пять дней.

На город обрушилось примерно 2,4 миллиарда кубометров воды (о точной цифре говорить, конечно, не приходится), образовав грязное озеро, в котором утонули не только прибрежные кварталы, но и низменности «в глубинке», включая Восьмой и Девятый arrondissements, почти до самого вокзала Сен-Лазар.

Затопленными оказались канализация и метро, подвалы жилых домов превратились в бассейны, жильцов нижних этажей пришлось эвакуировать. Эйфелева башня, построенная на песчаной подушке, сместилась на два сантиметра по вертикали, но умница инженер Гюстав Эйфель (его настоящая фамилия Бёникхаузен), со своей немецкой проницательностью, предусмотрел в конструкции башни гидравлические насосы, и ее быстро выправили.

Поскольку наводнения случаются раз в сто лет (как говорят французы, «природа живет по метрическому календарю»), в 2010 году Париж снова готовился к нашествию стихии. Инженеры построили огромные резервуары для сброса воды в верховьях реки, но они рассчитаны только на 830 миллионов кубометров воды, а остальные 1,6 миллиарда, если река поднимется до уровня 1910 года, хлынут на город.