Парень из моих снов

– Снегурочка, – хмыкнула девушка, не испытывая никаких эмоций. Все они остались где-то там, на пороге замороженного замка, принадлежащего Льду.

– Нет. – Он скользнул ладонью по щеке. Холода не было. – Девушка-зима. Настоящая. Притягательная. Стихия.

– Стихия?

– Ты – буря, ты – снегопад, ты – гололед. Все подвластно твоему желанию. Хочешь, устрой настоящую вьюгу? Завали город снегом по окна первых этажей?

– Зачем? – Маша передернула плечами. – Ты же у нас король стихии. У тебя такие красивые снежинки! И мне никогда не научиться рисовать волшебные узоры на окнах…

– Будешь учиться… – Маше не понравился этот тон, и она, вскинув ресницы, настороженно спросила:

– Я? – В душе шевельнулось забытое чувство страха. – Зачем мне это нужно? У меня ведь есть ты! Не правда ли?

Молчание в ответ.

– Мы будем вместе?

Грустная улыбка и отведенный в сторону взгляд.

– Нет… прости…

– Но… – На ресницах застыл иней, губы заледенели, но девушка не чувствовала холода, лишь пустоту и странное безразличие.

– Это теперь твой город. Здесь может властвовать только один дух зимы.

– Мой? А я думала, наш.

– Твой…

– Ты знал.

Горькое утверждение.

Сердце заледенело. Оно уже не билось, но сейчас превратилось в кусок льда. Молчание.

– Ты предал меня…

По щеке скатилась слеза и упала на крышу дома одинокой снежинкой.

– Мы все прошли через это. – Голос Льда звучал безжизненно и тихо. – У духа зимы в душе должен быть лед, и он обязательно должен растаять, если хочешь вернуться. Как же иначе?

Маша не заметила робкого признания в словах Льда. От его улыбки все еще что-то сжималось в груди. Интересно, что? Ведь вместо сердца осталась льдинка. Маша молчала, а Лед как ни в чем не бывало продолжил:

– И ты предашь когда-нибудь. Слишком много поставлено на кон.

– Что именно?.. Ну же… Я должна знать.

– Свобода.

– Разве нельзя быть свободными вместе? – Слезы душили, но плакать не получалось. Наверное, слезы замерзли, как и кровь.

– Кто-то должен остаться. Теперь все это, – Лед обвел рукой замороженный город, – принадлежит тебе, девушка-зима. Прощай! Ты действительно сумела растопить мое сердце. Я бы полюбил тебя, если бы мог…

– А может быть, еще полюбишь? – тихо шепнула Маша в пустоту.

Лед разлетелся в морозной дымке не снегом, как обычно, а брызгами воды, которые напомнили о весне. Для Льда она наступила сейчас. Маленькие капли не долетели до земли, они, замерзая, превратились в льдинки.

А та, что раньше носила имя Маша, с ужасом смотрела на крыши домов и думала, что в следующем году поздней осенью точно так же с первым снегом постучится к кому-то в окно, чтобы выбрать нового духа зимы.

Ледяное дыханье коснулось щеки,
На ресницах замерзла дождинка-слеза.
В этой призрачной сказке мы были близки.
Все пройдет, не растают лишь льдинки в глазах[2].

* * *

Веселая мелодия новогоднего рингтона ворвалась в сон и заставила очнуться от наваждения. На губах чувствовался соленый привкус слез. Маша медленно открыла глаза, плохо понимая, где находится. Было невыносимо тоскливо и грустно, от предательства до сих пор болело сердце, только вот холода в душе не было, зато спина затекла, а одну ногу свело судорогой. Где-то совсем рядом надрывался телефон, а из-под бока с недовольным пыхтением пытался вылезти сонный кот. Девушка, вообще не соображая, что происходит, нажала на кнопку ответа и раздраженно буркнула: «Да!» – с удивлением изучая привычную обстановку украшенной к Новому году комнаты. В голове был сумбур, Маша не могла сообразить, что с ней произошло и когда все закончилось. Ведь буквально секунду назад она стояла на крыше и прощалась со Льдом.

– Поднимай свою ленивую попу с кресла! – орала в трубку лучшая подружка. – И мигом спускайся к подъезду! Поняла? Мы тебя уже ждем, сейчас пойдем на каток! Хватит бездельничать! А то не хочет она, понимаешь ли! Вот придешь на каток и захочешь!

Танька отключилась, а Маша неуклюже дернула ногами и медленно вылезла из кресла. По телевизору заканчивался фильм «Снежная королева»; на полу валялась любимая книжка в темно-синей обложке – она, видимо, упала, когда Маша заснула, – а в углу у камина загадочно сверкала огнями огромная наряженная ель.

Маша недоверчиво подошла к окну и взглянула на падающий снег. Дрожащей рукой поднесла к глазам телефон и увидела на экране дату – 2 декабря. Сердце подскочило в груди, метнулось к горлу и потом упало куда-то в низ живота. Стало плохо, и закружилась голова. Маша подозрительно посмотрела на стекло, но на стеклопакете не было узоров, папа в прошлом году заказал качественный, и производители не обманули. Окна были сделаны на совесть и не промерзали.