Пардус

— Я справлюсь, — твердо сказала Давыдова.

Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это побыстрее закончить уборку и сбежать из школы.

Никита и Артем принялись скоблить полы в раздевалке.

Яна вышла в зал бассейна и присела на крайнюю скамейку трибуны. Ей и в самом деле было нехорошо. Она снова почувствовала нарастающий под кожей жар. По дороге в школу девочка ощущала лишь тепло и покалывание в кончиках пальцев. Сейчас же ее кожу словно поливали расплавленным свинцом.

Яна, пошатываясь, направилась в женскую раздевалку. Здесь никого не было. Тренировки, к счастью, уже закончились. Она легла на скамейку и закрыла глаза. Что же с ней происходит?

Девушка вдруг ощутила сильный зуд по всему телу. Ей просто нестерпимо хотелось почесаться. Свербило все: живот, спина, бока, руки и ноги, даже лицо. Яна провела рукой по щеке. И ничего не ощутила. Ее кожа окончательно потеряла чувствительность. Она яростно почесала живот. Снова ничего. Никаких ощущений, кроме ужасного зуда, который, казалось, раздирал ее прямо изнутри.

Яна в ужасе сдернула с себя куртку, стащила через голову свитер.

Ее кожа, еще недавно мягкая и дряблая, покрылась жесткой коркой! Словно воск стек со свечи и застыл неровной массой. Яна перепугалась еще сильнее. Кожа стала очень твердой и шершавой на ощупь. Она словно вывалялась в грязи, а та потом застыла на ней толстым слоем.

Проклиная доктора Ковригина и его сыворотку, Яна избавилась от остальной одежды и быстро направилась в душевую. Ей не терпелось встать под прохладную воду. Может, вода размягчит этот черепаший панцирь? Девочка пустила сильную струю воды, сделала ее похолоднее. Затем встала под душ. Лицо совершенно ничего не ощущало, Яна словно надела на себя резиновую маску.

Что же с ней творится?!

Яна пустила горячую воду и выкрутила кран на полную мощность. Сильные струи ударили ее по макушке, на спину и живот хлынул кипяток.

Она все так же ничего не чувствовала.

Но постепенно корка, покрывшая ее тело, начала размягчаться. По телу Яны потекли бурые струи, у ее ног на кафельном полу растекалась грязная лужа. Яна начала яростно тереть бока, плечи, шею.

В какой-то момент ее пальцы вдруг проткнули толстое уплотнение. Яна испуганно застыла, не в силах даже закричать.

Под загрубевшей коркой она явственно ощутила гладкую упругую кожу. И никакой боли. Яна нащупала край треснувшей корки и мягко потянула. Горячая вода коснулась ее кожи, и девочка вздрогнула. Теперь она почувствовала кипяток.

Трещина на ее шее расширилась под натиском воды и начала все сильнее расходиться в стороны. Куски загрубевшей плоти стали расползаться, слезая целыми полосами. На пол падали склизкие капли, текла какая-то липкая дрянь, шлепались мокрые бурые ошметки.

А затем вся кожа вдруг лопнула и свалилась с Яны, словно расстегнутый резиновый комбинезон. У ног девушки образовалась отвратительная куча, от которой под действием кипятка во все стороны расползалась мутная слизь. Яна смотрела на эти ошметки и боялась перевести взгляд на свое тело. Ей казалось, что она стоит совсем без кожи, что плоть слезла с нее, обнажив все мышцы и сухожилия.

Наконец, набравшись смелости, она посмотрела на себя. И судорожно вздохнула.

Яна увидела стройные длинные ноги, ровный плоский живот, тонкую талию. Кожа была на месте, гладкая и розовая, словно у младенца.

Она осмотрела свои руки — не рыхлые и толстые с отвисшей кожей, а гибкие, тонкие, но крепкие, с длинными красивыми пальцами.

Девушка ощупала свое лицо, затем шагнула из кучи расползающейся плоти и подбежала к зеркалу в раздевалке. Неужели это она? Высокие скулы, прямой тонкий нос, изящная лебединая шея.

Яна издала громкий восторженный крик:

— Подействовало! Сыворотка подействовала!

Она крутанулась вокруг своей оси. Ей хотелось кричать, вопить, скакать от неудержимого счастья.

Она была худой! Стройной! И красивой, словно фотомодель. Из отвратительной куколки вырвалась прекрасная бабочка. А останки этой самой куколки расползались сейчас по полу душевой, продолжая растворяться в горячей воде.

Яна вернулась в душевую. Здесь следовало прибраться. Скривившись от отвращения, она по-быстрому навела порядок. Частицы поменьше смыла в водосток, а то, что не проходило в сливное отверстие, пришлось собрать в пластиковый пакет для мусора. Затем Яна оделась и протерла пол по всей раздевалке.

Оставалась еще одна проблема. Нельзя было показываться на глаза ученикам. Она пришла сюда толстой и не могла уйти вдруг резко постройневшей. Придется пару дней посидеть дома, притвориться больной. Или соврать, что отец забрал ее с собой в поездку. Тогда ее новый облик не вызовет особых подозрений.

Яна тихонько выскользнула из раздевалки и кинулась домой. Никита Легостаев и Артем Бирюков заканчивали мести полы и не заметили ее бегства.

На улице громко щебетали птицы, радуясь весеннему солнышку.

И Яна тоже с ума сходила от радости. Теперь ее жизнь изменится к лучшему, она была уверена в этом. Вернувшись домой, Давыдова вновь бросилась к зеркалу. А вдруг все это лишь сон? Бред, вызванный высокой температурой? Нет, она действительно похудела!