Пардус

— Ягужино славится своими легендами! — довольно проговорил дед Семен, продолжая отвинчивать петли. — Много странного творилось в этих местах испокон веков. И эта женщина, — он ткнул отверткой в сторону портрета, — имеет прямое отношение к самой известной нашей легенде. Самой страшной, но и одновременно самой загадочной!

— Расскажете нам? — затаив дыхание, попросил Никита.

— Отчего же не рассказать? Слушайте. — Старик закончил отворачивать петли и взялся за косяк. — Давно, очень давно, правили в этих местах три сестры-графини Ягужинские: Екатерина, Порфирия и Магдалена.

Старик окинул взглядом портреты, висящие на стенах.

— Нет, не сохранилось у нас их изображений… — с сожалением произнес он. — Была картинка в одной старинной книге о местных дворянских родах, только мы ту книгу передали в городской музей. К сожалению. Ну так вот! Правили сестры жестоко, все крестьяне их ненавидели. Да и боялись — ходили слухи, что сестры занимаются колдовством. Черной магией, стало быть. И помогал им в этом человек один. Был он у них кем-то вроде консультанта по разным темным делишкам. Илларионом звали. Колдун, говорят, был первостатейный! Вместе с графинями они тут такие дела творили, что подумать страшно! А красотка эта с портрета — иностранка. Илларион ее с собой из Европы привез. Так она тут и осталась, обрусела, значит. Звали ее… дай бог памяти… Иоланда Медейра!

Артем побледнел и стал одного цвета со стеной. Но никто, кроме Никиты, этого не заметил.

— В те времена в наших краях художник один обретался. Вот он эти картины-то и нарисовал. — Старик кивнул на портреты Иллариона и Иоланды.

— Это Илларион привез сюда пантер? — спросил Никита.

— Он! — подтвердил дед Семен. — Из Индии. Вообще со странностями человек был. Чернокнижием увлекался, алхимией всякой. И по миру-то ездил, чтобы разные темные искусства постигать. А знаете, что было самым странным?

— Что? — в один голос спросили Никита и Артем.

— Пантер-то он привез всего трех, — торжественно объявил дед Семен. — А через месяц их здесь уже три десятка было!

— Как это? — удивилась Анна. — Котята, что ли, у них появились?

— Нет, не котята. — Старик усмехнулся. — Взрослые особи. И аккурат в это время в деревне столько же людей исчезло!

Артем побледнел еще больше.

— И куда же они делись? — чуть слышно спросил он.

Дед Семен выдержал долгую паузу, а затем вдруг воскликнул:

— Оборотни!!!

Да так громко, что Анна, стоявшая к нему ближе всех, отшатнулась.

— Оборотни! — уже спокойнее повторил старик. — Чудища нападали на местных и делали их подобными себе. Ведь если оборотень укусит кого-то, укушенный сам станет оборотнем. Уйдет из дома и присоединится к стае. Так и те крестьяне — побросали свои семьи и ушли жить в чащу леса.

Анна повернулась к ребятам и незаметно покрутила пальцем у виска.

— Пантеры, привезенные из Индии, были оборотнями? — спокойно спросил Никита.

— Конечно! — кивнул старик.

Он уже почти приладил дверь на место. Оставалось лишь закрутить пару шурупов.

— А что было дальше? — тихо поинтересовался Артем.

— Крестьяне, обозленные проделками графинь и их гостя, восстали. Вспыхнул бунт. Оборотней перебили, сестры-колдуньи сбежали. Илларион бесследно исчез вместе со своей драгоценной Иоландой. Ни о ком из них никто больше никогда не слышал. А усадьбу сожгли. Вот и вся история.

— Тебе бы книги писать, дед Семен, — сказала Анна. — Уж больно хорошо сочиняешь.

— Так ведь правда все это! — обиженно вспыхнул старик. — Вон и картины на стенах это подтверждают.

— Они подтверждают лишь побег пантер из зверинца. И то, что эти двое когда-то жили здесь.

— Не хочешь — не верь, — раздраженно отмахнулся старик. — Дело твое. Только в поместье и сейчас нечисто! Огни горят по ночам и вой раздается… Видно, призраки оборотней все еще там!

— А я вам верю, — тихо произнес Артем.

— Вот! — обрадовался дед Семен. — Городские-то поумнее деревенских будут! Они всегда мне верят!

— Городские? — удивленно переспросил Никита. — Так вы еще кому-то из города об этом рассказывали?

— Конечно! Лет шестнадцать назад путешествовал в наших краях один ученый-профессор. Местный фольклор собирал. А я тогда как раз в этом музее работал. Так он у меня эту легенду во всех подробностях выведал!

— А фамилию его не помните? — осипшим вдруг голосом спросил Никита.

— Помню, как не помнить! Память-то у меня пока хорошая. Заковыристая такая фамилия… Не то Шрек, не то…

— Штерн? — убито спросил Никита.

— Точно! Штерн! — воскликнул старичок. — Вы его знаете?

— К счастью, нет!

Позади них раздался жуткий грохот. Санька, про которого все успели позабыть, тоже решил опробовать скейтборд Никиты, все еще стоявший в центре зала. Он запрыгнул на него обеими ногами, сорвался с места и врезался в старинное бюро из темного дерева. Ножки антиквариата тут же подломились. Раздался грохот.

— Сашка! — крикнула Анна, бросаясь к бюро. — Чтоб тебя!

— Да ладно, — протянул Санька. — С кем не бывает?

— Да, но почему всегда с тобой?! Дед Семен! — Девушка умоляюще взглянула на старика. — Починишь?

Старик махнул рукой:

— Ладно! Что с вами делать!

* * *