— Городской лопух! — кричали они, помирая со смеху.
Санька в своем неизменном картузе хохотал громче всех, и Артем снова едва с ним не подрался. У них вообще были натянутые отношения, хотя Никита не понимал почему. Ему Санька нравился. Всегда шустрый, подвижный, готовый на любые авантюры. Артем же его просто не переваривал — не мог забыть, как тот наподдал ему той ночью в лесу.
Друзья прожили в Ягужино уже неделю, и все это время деревенские мальчишки не оставляли попыток изловить свою «мертвячку». Они не раз звали Никиту с собой, но тот называл их усилия пустой тратой времени и оставался дома, хотя в глубине души заинтересовался этой историей.
Бабушка тоже скучать не давала. В субботу утром она решила научить Артема доить козу. Коза Глафира — дикое, необузданное создание — обожала носиться по двору бешеными скачками, но, когда приближалось время дойки, становилась невероятно смирной. Зинаида Александровна управлялась с козой быстро и ловко, и Артему казалось, что в дойке нет ничего сложного, — до тех пор, пока бабушка не уступила ему свое место.
Коза смерила мальчишку презрительным взглядом. Дождалась, когда он сядет рядом с ней на низенькую скамеечку, а после развернулась и резко боднула парня в лоб. Артем послушно кувырнулся в грядку с укропом.
— Черт! — крикнул он, потирая лоб. — Больше без шлема к этой бестии близко не подойду!
— Шлем? — смеясь, проговорил Никита. — Шлем! — вдруг вспомнил он. — Мы же совершенно забыли о скейтборде!
— Точно! Ты обещал преподать мне парочку уроков! — сказал Артем. — А воз и ныне там!
Он выбрался из грядки; на его лбу уже раздувалась впечатляющих размеров шишка.
Глафира громко что-то проблеяла и унеслась прочь. Никита сходил в дом за скейтом и шлемом, и ребята вышли со двора, осматриваясь в поисках подходящего места для катания.
Проблема заключалась в том, что в Ягужино не было ровных поверхностей для катания. Селение стояло на холмах, и все его дороги представляли собой сплошные подъемы да спуски. Асфальт в деревне не клали уже много лет, уцелевшие тротуары были все в ухабах и рытвинах. Единственным более-менее плоским и ровным местом был скверик перед церковью, стоящей на холме, — любимое место сбора местных старушек. Отсюда вся деревня была видна как на ладони. Старушки, восседавшие на скамейках, видели всех и вся, поэтому темы для разговоров у них не иссякали.
Никита привел Артема к церкви и нахлобучил ему на голову свой шлем.
— Ну как, мне идет? — спросил Артем.
— О да! По крайней мере, шишку на лбу не видно! Бабушки уставились на них во все глаза, в момент позабыв о болтовне.
— Чавой-то панки городские затеяли опять?! — прошамкала одна.
— Мы не панки! — бросил им Артем.
— Значит, стало быть, гопники! Старушки дружно перекрестились.
— Вставай одной ногой на доску! — не обращая на них внимания, велел Никита. — И медленно оттолкнись другой от асфальта.
— А дальше? — поинтересовался Артем.
— Просто держи равновесие. Как только научишься этому, мы продолжим.
Артем послушно взгромоздился на скейт. Из-за тяжелого шлема его клонило куда-то в сторону. Парень горестно вздохнул и оттолкнулся от бордюра. Скейтборд проехал чуть больше метра и остановился.
— Ну как? — глухо спросил Артем. — Я хорош?
— Нормально, — одобрил Никита. — Попробуй повторить. Артем оттолкнулся от дороги сильнее. И вдруг его понесло вперед. Никита остолбенел: скейтборд, неумолимо набирая скорость, катился по площади, уходящей под уклон вниз к деревне. Вскоре он уже летел с холма, как ракета.
— Уа-а-а!!! — голосил Артем, неуклюже виляя из стороны в сторону.
— Ай-ай-ай!!! — вторил ему хор старушек. Тут Никита опомнился и опрометью кинулся вдогонку.
— Держись! — завопил он.
— За что?!
— Правь к обочине!
— Ка-а-ак?! — крикнул быстро удаляющийся Артем.
— Перемести свой вес на левую сторону! Артем резко ушел влево.
Мимо со свистом проносились дома. Впереди внезапно выросло здание местного краеведческого музея, расположенного на повороте к деревенской администрации. Доска еще раз вильнула в сторону и со всей силы врезалась в музейное крыльцо. Артем сорвался со скейта, как заправский каскадер, пролетел над ступеньками, перевернулся в воздухе и с грохотом врезался головой в высокие двери музея. От удара они распахнулись, и парень кубарем вкатился внутрь. Ба-бах!!! — грохнул шлем о деревянные половицы.
Зато скейтборд практически не пострадал. Никита подхватил его, сунул под мышку и вбежал в музей следом за другом. Тот валялся, распластавшись на потертом ковре. Над Артемом стояла перепуганная девушка лет двадцати в накинутой на плечи яркой цветастой шали.
— Это… Это что такое? — пролепетала она, слегка заикаясь и поправляя на носу очки с круглыми стеклами.
— Извините, — сказал Никита. — Неудачная тренировка…
— У меня чуть сердце не остановилось! — выдохнула девушка. Вдруг из-за ее спины высунулся Санька.
— Ой не могу! — захохотал он. — Вот умора!!!
Никита склонился над Артемом и легонько постучал по шлему.
— Ты жив?
Артем слабо шевельнулся:
— Да чтоб я еще хоть раз… Санька согнулся пополам от смеха.
— Ты их знаешь? — удивленно спросила его девушка.