ПАРАЛЛАКС 606. Том I

- Напомни-ка, – Мариус стряхнул с лица слизь; густая жижа походила на сопли разрыдавшегося младенца.

- Ну, тех самых немцев. Которые пытались свалить, пробив стену и выбравшись в коммуникационные тоннели. Их тогда ещё поймали в медицинском отсеке.

- Ты ведёшь к тому, о чём я подумал?

- Верно. Надо сматываться отсюда через ту дырку.

- Думаешь, сможем её расковырять?

- А другого выхода у нас и нет, бро... - с губ Коджо сорвался нервный смешок; он деловито водрузил очки на нос. - Валить надо в любом случае. Да уж хотя бы из блока. Не знаю, что это за хреновина и какого лешего она к нам прицепилась, но я не горю желанием куковать тут, пока не подохну с голоду. Номер той камеры помнишь?

На первый взгляд, идея казалась хорошей. Тот давний случай с побегом поднял на уши охрану всего «Союза». С тех пор заключённым запретили завешивать задние стенки плакатами, в том числе и с полуголыми девицами, а проверки стали ещё более частыми. Те шустрые немцы определённо выросли на фильме «Побег из Шоушенка». Давид в который раз подошёл вплотную к решетке: теперь за прутьями царила кромешная тьма. Он уставился вдаль, пытаясь увидеть напавшее на них создание. Тщетно: подземный мрак был густым, словно битумная жижа. Он наполнял каждый уголок, каждую трещинку, каждую щель. Казалось, его можно было пощупать.

- Ну и темень. Посвети мне. Как только увидишь эту мерзопакость - кричи.

Коджо послушно встал рядом и вцепился в зажигалку. Его побледневшее, несмотря на какаовый оттенок кожи, лицо выражало полнейшую готовность вопить и визжать. Давид принялся по пальцам отсчитывать камеру, некогда послужившую стартовой точкой неудачного побега. «Чертовы катакомбы!..» - блок был напичкан камерами вплотную. Из-за сливающихся в сплошной забор прутьев вести подсчёт казалось невозможным. Спасали лишь блики на брюхастых взрывозащищённых кинескопах, да и те во мраке были едва различимы. Спустя несколько минут Мариус указал пальцем куда-то вдаль, вправо.

- Сорок седьмая. В ней и находится та самая пробоина.

- Уверен? Мы как сапёры: если ошибёмся...

- Я в сорок седьмом домой с армии вернулся. Только сейчас вспомнил про эту аналогию.

- Смотри мне, – Коджо мотнул головой в сторону коридора, – то чудище наверняка уже решает, кого из нас будет хавать первым.

Давид смерил напарника оценивающим взглядом; его волнение показалось великолепным поводом слегка разрядить обстановку.

- Да что тут думать: ты помясистее меня будешь, да ещё и в шоколаде весь.

- Не самый подходящий момент для чёрного юмора.

- Полно тебе, не обмочись только. Капрал Мариус не даст малыша Коджо в обиду.

Сокамерник нахмурился, но в уголках его пухлых губ всё-таки промелькнула улыбка. Стресс медленно сходил на нет, а накал обстановки таял, как лёд в бокале с виски. Несмотря на это, чудовище пряталось где-то неподалёку, посему терять бдительность ни в коем случае нельзя. Одно дело - столкнуться с вооружённым противником, другое – с тем, чего не существует в природе. Тем, что хочет облить тебя слюной, а затем вцепиться зубами и досуха высосать из тебя кровь. Все эти неприятные размышления воодушевили Давида как можно скорее выбраться из сектора. Подойдя к душевой кабинке, он отодрал от неё кусок металлической трубы и бросил его соседу. Затем взял с полки освежитель воздуха и скомандовал:

- Теперь слушай план: сейчас отодвигаем решётку и по-тихому шуруем к камере с пробоиной. Если эта дрянь выскочит, то придётся её мочить. Я поливаю огнем, а ты молоти палкой. Идёт?

- Окей, старина... - Коджо взмахнул ржавой трубой, как махает катаной самурай; засвистел рассекаемый воздух. - Сделаю всё, как ты сказал.

- Ну что, готов?

- Если не считать, что мой зад вот-вот откусит какая-то хрень и мне не по себе, то да.

- Тогда погнали.

Вставив трубу между прутьями, заключённые с силой налегли на неё. Дверь поддавалась с трудом - недовольно заскрежетали шестерни. Решётка поползла вбок, то и дело пощёлкивая, словно старинный заводной будильник. Дьявольские тени пустились в ритуальный пляс; металлический треск рвал статичную тишину в клочья. Минутой погодя дверь была приоткрыта. Приложив к губам палец, Давид на цыпочках двинулся в сторону сорок седьмой камеры. Коджо последовал за ним.

Два человечка в герметичном ящике, зарытом глубоко под землёй, точно огромный цинковый гроб.

Затишье с каждой секундой становилось всё более угрожающим. Казалось, даже клопы затаились внутри матрасов, вслушиваясь в шуршащие шаги беглецов. Истошный вопль пронзил слух так же внезапно, как и в прошлый раз: распахнув усеянную клыками пасть, жуткое создание вынырнуло из тьмы и набросилось на узников. От неожиданности Коджо попятился и рухнул на пятую точку. Однако Давид среагировал моментально: он зажал распылитель баллона и направил струю прямо в уродливую морду чудища. Языки пламени охватили лицо твари, и та загорелась. Истошно визжа и хрюкая, она замахала пылающими конечностями, напоминая чучело во время славянских празднований.

- Поднимайся! – бодро скомандовал Давид, подавая соседу руку.