ПАРАЛЛАКС 606. Том I

- Мариус, какого хера? Верни свет, сейчас же… – запричитал где-то под боком Коджо; голос сокамерника дрожал похлеще заедающего радиоприёмника. Давид щёлкал зажигалкой, но та выпускала лишь искорки. Наконец, тусклое жёлтое пламя озарило бетон. Мариус издал радостный смешок и, подняв огонёк на уровень глаз, едва не лишился рассудка. Руки мгновенно онемели и похолодели, а ноги, казалось, вросли в пол. Прямо перед ним, покачиваясь из стороны в сторону, находилось нечто настолько отвратное, что всё тело сразу же свело судорогой. Человекоподобное существо, стоящее в метре от узников, отдалённо напоминало палочника. Скользкую кожу покрывали струпья и синяки, точь-в-точь как у пролежавшего несколько недель в болоте утопленника. Стопы походили на ласты аквалангиста. Извивающиеся, словно уродливые картофельные ростки, пальцы приближались к побелевшему как мел лицу Давида. В голове того в тот момент зажёгся фитиль. Огонь разгорался, всё быстрее приближаясь к взрывоопасному ящику с подписью «Эй, Дэви! Пора бы задницу спасать, сукин ты сын!» Чудовище застрекотало, словно электрошокер: угрожающее эхо зарезонировало по замкнутому пространству. Тварь разинула широкую, чуть ли не вывернутую наизнанку пасть и взревела, попадая вылетающей слизью на лица и комбинезоны.

Завопив похлеще Монсеррат Кабалье, Коджо шарахнулся и со всех ног припустился в сторону камеры. Мариус рванул за ним: ему казалось, что он сможет бежать бесконечно долго. Десятки километров без привалов и отдышек. Даже глаза в момент привыкли к темноте. Все мысли покинули голову. Все, кроме одной: бежать, бежать, бежать. Не прекращая издавать иступлённые крики, монстр устремился вдогонку за заключёнными.

Коджо буквально влетел в камеру. Схватился за решетку. Заскрежетав зубами, он всеми силами попытался задвинуть её на место, но та ни в какую не желала поддаваться. Мариус запрыгнул следом. Хлюпающие шаги приближались: шлёп-шлёп-шлёп-шлёп.

- Да помоги же мне, блять! – отчаянно взревел сокамерник.

Давид направил мощный удар с ноги прямо по дверным подшипникам. Решётка со скрипом сдвинулась не несколько сантиметров. Гулкий лязг стеганул по нервам: те так и вытянулись в струнку, готовые в любой момент лопнуть и скукожиться.

- Лупи! Ну же, сильнее мочи! – не прекращал вопить Коджо прямо в ухо Давиду. Ноги стали ватными. Сердце колотилось, норовя выскочить из грудной клетки. Мариус издал боевой клич и что было сил лягнул стальную ограду: скрежет заглушил вопли существа, и клетка захлопнулась. Схватив койки, заключённые подтащили их к решётке и забаррикадировали проход. Тварь застыла по ту сторону прутьев; с частокола грязно-жёлтых зубов капала пенящаяся, словно гель для бритья, слизь. Усыпанный чирьями силуэт в огненно-алом полумраке напоминал недогоревшую восковую фигуру. Ощутив на себе хищный взгляд, Мариус поёжился. Газовая магистраль стала стремительно гаснуть. Издав прощальный чих, она брызнула остатками пламени и потухла - чудовище растворилось в темноте подобно жуткому видению.

Мужчины переводили дух после жуткой стычки в течение нескольких минут. Первым пришёл в себя Коджо; он вытер с блестящего лба пот и почти беззвучно прошептал:

- Кореш?.. Кореш, слышишь меня?

Давид сидел на полу, уставившись на огонёк зажигалки. Кошмарный образ монстра ни в какую не выходил из головы. Ушные перепонки вздрагивали от малейшего шороха, в любой момент готовые вновь услышать эти богомерзкие хрипы. Подсев к Мариусу, Коджо потрогал того за плечо.

- Братан, ты в порядке?

- Да... вроде как да... – голос Давида звучал бодро, хотя в сознании царил сущий хаос. Узники поднялись и на цыпочках подкрались к решётке. Стараясь не высовывать зажигалку за пределы прутьев, Давид выглянул наружу: пусто. Мутант затаился в темноте, оставив после себя лишь размазанные по полу ферменты и противное ощущение под ложечкой. «Что бы там ни писал Алигьери, это богомерзкое страшилище прибыло из его фантасмагорических кругов. Притом точно не из верхних».

- Вероятно, эта гадина напрямую связана с тем, что произошло.

- Ты о толчках? – нахмурился Коджо. – О том странном шуме?

Давид кивнул. Происходящее напоминало дикий, безобразный фильм ужасов. Проснуться сейчас от жужжания мух казалось неплохой альтернативой. Сняв очки, Коджо принялся расхаживать из угла в угол; он придерживая переносицу так, словно та вот-вот отвалится. По шершавым граням стен забегали причудливые тени.

- Беда, беда, беда. Однозначно беда, самая что ни на есть настоящая. Мы по уши в дерьме. Один Господь Ишвара знает, что сейчас с зеками, которых отправили в убежище. Надо бы и нам сматываться отсюда.

На этот раз Мариус был с ним полностью солидарен: коль уж ситуация вышла из-под контроля, то беспокоиться о своей безопасности теперь их сугубо личная забота. «Конституционное право. Как говорится, теперь каждый сам по себе... Вот только есть один нюанс».

- А что насчёт расстрела, которым ты так рьяно меня пилил?

Пропустив упрёк мимо ушей, Коджо щёлкнул пальцами.

- Помнишь, ты рассказывал про немцев?