ПАРАЛЛАКС 606. Том I

- Какого дьявола, Тихоня? Ответь: почему ты раз за разом отказываешься? Сидишь в этой коробке, как хомяк, и радуешься своей мимолётной победе? Чё тебя не устраивает-то, а?

Вопрос Задиры был риторическим и являлся лишь очередной попыткой надавить на жалость. Я миллион раз говорила ей, что не желаю идти на поводу у машины. У нас имелась чёткая задача, которую необходимо выполнить. Фея спасла нас, и мы обязаны отплатить ей тем же, а затем выяснить, кто виновен во всех наших несчастьях. Нельзя этого просто так оставлять. Я раз за разом приводила ей доводы, но достучаться до сестры мне всё равно не удавалось – её трепещущее стремление к сказке было сильнее любых моих попыток образумить её.

- Твой остров – это обман, - не без иронии ответила я. - Глупая видеоигра. Попроси ты меня сотворить нечто подобное; соорудить для тебя точно такой же террариум, я бы с лёгкостью сделала это.

- Лучше бы себе сделала!.. Ты вечно жалуешься на то, что тебя не устраивает жизнь и что все вокруг уроды. Ты у нас вся такая из себя особенная. Ты постоянно за чем-то гонишься и чего-то хочешь. Да ты даже сама не знаешь, чего! Принцесса на горошине!.. Заметь: почему-то именно твои амбиции приводят нас к бедам. Почему ты сама не создала мир, в котором была бы единоличной королевой?

- Потому что всё это - неправда. Этот проклятый остров – не твоя жизнь, а пустышка, в которую тебя посадили. Ты и сама прекрасно всё понимаешь, Задира. В глубине твоего разума ещё осталась толика здравого смысла, но твой непреклонный эскапизм меня деморализует. Я помню времена, когда ты была ярой противницей лжи. Ты никому не позволяла себя обманывать. За твоей спиной я чувствовала себя в безопасности; мы являлись одним целым и всегда шли напролом. Что я вижу сейчас? Ты стала питомцем. Ты тамагочи. Тебе должно быть стыдно. Хорошо, что вы с Гоголоном пока ещё не собираетесь под венец – этого я уж точно не переживу.

- Между нами ничего нет! И не будет! – Задира принялась с негодованием лупить ладошкой по воде; пенные брызги разлетались по всей уборной. - Смирись с положением! Забудь то, что мы увидели! Забудь!.. Ты же кайфуешь от одиночества, обожаешь быть вдали от всех. Так на, получи!.. Но нет, нет, что вы! Моя сестра – сложная многогранная личность с булавкой в заднице. Тянет на подвиги, да? Пьянящее чувство собственной важности после встречи с Синигава-старшим стало зависимостью? Не сидится, видите ли, ей на месте... Да твоя беспомощная неугомонность уже бесить начинает!

- Спасибо, сестра, – сухо проговорила я. - Благодарю за искренность. Я подозревала, что стою дешевле, чем лицемерная виртуальная прислуга, готовая бегать за тобой на побегушках. Теперь же я убедилась в этом на все сто процентов.

Задира ничего не ответила. В какое-то мгновение я понадеялась на то, что мне наконец-то удалось достучаться до неё, и стала дожидаться ответной реакция. С каждой секундой тишины вера в благоприятный исход крепчала всё больше. Задира не произнесла ни слова; казалось, она над чем-то задумалась. А через минуту испуганно прошептала:

- Волосы. О господи, волосы... Что с нашими волосами?

Её голос звучал настолько взволнованно, что испугал даже меня. Я присмотрелась, и меня охватил шок. Наверное, именно в таком немом потрясении находятся военные, которые после контузии приходят в себя и видят вместо всех четырёх конечностей культи. Десятки, сотни выпавших волос. Паутина из спутанных волосинок плавала по поверхности воды, словно липучая болотная тина. Большая их часть серела лёгкой сединой. Наши сморщенные от воды пальцы задрожали – всё это походило на признаки болезни, предвещающей скорую погибель. В последний раз я принимала ванную ещё до погружения в стазис, неделю назад. Ничего подобного тогда не было. Но разве возможно заразиться чем-либо, находясь во сне?

- Что с нашими руками?.. Тихоня, солнышко, что с ними?

Слезливый лепет сестры вселил в меня панику; заставить Задиру заплакать - задача не из простых. Несмотря на это, её страх придал мне уверенности. И то, и то колебалось внутри меня, словно нефтяная качалка, подпитывающая способность не терять контроль и принимать решения. Я рассмотрела запястья: кожа приобрела желтоватый оттенок, который бросался в глаза даже под тусклым свечением розовых ламп. На ум пришло только одно - старение. Я попросила контроль, и Задира отдала его мне по первому же требованию. Выбравшись из ванной и наспех нацепив халат, я прильнула к металлической полке. В размытом отражении виднелись едва различимые контуры лица. Насухо протерев полку рукавом, я взглянула на себя... и ужаснулась. С каждым вдохом мне становилось всё страшнее, а сердце, казалось, вот-вот выскочит через горло, так сильно оно колотилось. Наша кожа, наши губы, наши брови, ресницы - всё это изменилось. В выпуклом отражении на меня смотрела совершенно другая девушка. Исхудавшая и сморщившаяся от бессонницы ведьма. Ни румянца на щеках, ни блеска в глазах. Жуткая красная сыпь покрывала всю спину, от лопаток до копчика, а у корней волос виднелись толстые хлопья перхоти.

Вот и доигрались.