Парадокс Атласа

– Итак, – продолжила Рэйна, – о нашей предыдущей дискуссии.

– Ты не могла бы… – Мозг обжигало каленым железом, а бедные глаза будто накрыло тонкой колючей марлей. – Ты не могла бы отстать?

– Я помню, что просила прийти, – сказала Рэйна, делая вид, что не слышит его, – но тебя, похоже, надо уговаривать. Ладно… – Некоторое время она задумчиво смотрела на Каллума, потом опустилась рядом на диван. Решила, видимо, что можно игнорировать его страдания, из-за которых он обливался холодным потом, не в силах даже ровно сидеть. – В общем, я, кажется, начинаю понимать, что именно не дают мне узнать архивы.

Каллум заскрипел зубами. Его начинало трясти.

– Что?

– Архивы, – громче повторила Рэйна, как будто проблема была в том, что она тихо говорит, а не в том, что она говорит в принципе. – Они не дают мне книг о происхождении богов.

– Что?

– Библиотека дает мне мифы и истории. Но чем упорнее я пытаюсь получить истории о происхождении богов, да хоть о чем-нибудь до изначальной эпохи, – объясняла она, – типа войны Зевса и олимпийцев с Хроносом и прочими титанами, или…

– Ближе к сути, – попросил Каллум, которому было не до резюме древнегреческих мифов. За нарративной персонификацией сил земли и неба следовала аллегория человеческих пороков: пьянства и войны. И неудивительно: когда закон и порядок установлены, неизбежно приходят искусства и излишества.

– Короче, библиотека меня отвергает, – сухо закончила Рэйна, – и, как мне кажется, потому, что я одна из них.

А вот это неожиданно.

– Что?

– А вдруг я – бог? Ну, то есть не прямо бог-бог, – осторожно пояснила Рэйна, – ведь у меня нет твоего эго. И я почти уверена, что я не бессмертная. Хотя кто знает…

Каллума уже вовсю трясло, и он потянулся за подушкой, собираясь закрыться ею, как щитом.

– Никакой ты не бог, Рэйна Мори.

Каллум просто констатировал факт, но Рэйна, как ни жаль, решила, что он просто вяло пытается спорить.

– Почему бы и нет? Я же могу создавать жизнь, – сказала она, – и, насколько могу судить, антропоцен соответствует плану.

Каллум разозлился. Сколько можно?!

– Что?

– Антропоцен, – повторила Рэйна, – нынешняя геологическая эпоха, когда не осталось природной экосистемы, на которую не повлиял бы человек.

– Я знаю, что такое антропоцен. Я не понял про…

– А, ты про план? Значит, так, почти в каждой культуре есть… – она помолчала, подбирая верное слово, – поколения богов, эры, эпохи. Цивилизации всегда что-нибудь предшествует. – Она развернулась к Каллуму, подобрав под себя ногу. – Первые боги – по сути, это время и стихии. Земля, солнце, мрак, бури и вулканы. Они создают систему, которая помогает остальным выжить. Потом они являют на свет очередную партию богов, представляющих культуру. Мудрость, милосердие и… игра. Египетские боги родились из исконной бездны, затем – от Хемсут [14], от судьбы и созидания. Даже у иудео-христианского бога был сын.

Она проверила, слушает ли еще Каллум, хотя по всем внешним признакам должна была решить, что нет. Он сосредоточенно пытался унять боль, расползавшуюся от затылка к плечам.

Однако при этом он все же слушал. Так, ладно.

– Понял я, понял. Давай дальше.

– Пришло время новых богов, – просто ответила Рэйна. – В своем прогрессе мы дошли до нового поколения, представители которого больше не зависят от капризов стихии, а, напротив, сами ее формируют и определяют. – Пауза. – Поэтому, как мне кажется, архивы и не выдают мне книг. Библиотека думает, будто я ищу руководство.

– А ты ищешь? – Возможно, это безумие. Хотя кто теперь разберет? Да и кому какое дело?

– Не искала. – Рэйна втянула щеку. – Но меня можно убедить.

Ну разве не любопытный выбор слов?

– Кстати, про убеждение. – Каллум с трудом поднял взгляд. – Тебя даже смутно не беспокоит, что я мог тебя к этому подтолкнуть?

– Ты же разваливаешься, – без насмешки сказала она. Факт. – Меня не сильно волнует, как ты можешь на меня повлиять.

– Справедливо. – Каллум вытянул ноги и покрутил головой, сам себе напоминая непослушный, сломанный аккордеон. – Ну так и чего тебе от меня надо?

Рэйна пожала плечами.

– Я же говорю: используй меня, чтобы повлиять на архивы.

Возникло чувство, что этим следует заинтересоваться, а не отвергать с ходу. Напрасно.

– Ладно, значит, ты – бог, – подвел итог Каллум. – И что дальше? Каков план?

– Плана пока еще нет, – откровенно призналась Рэйна.

– Пока еще?

– Я только начала исследования, – на полном серьезе проговорила она, хотя звучало нелепо. Не страдай Каллум от жестокой боли, он бы рассмеялся.

– А что ты там говорила о… создании жизни?

– Я умею создавать жизнь, – будто откровение, сообщила Рэйна.

– Ну так создай, – предложил Каллум, откинувшись на спинку дивана и указывая на разделяющее их пустое место. – Давай порази меня.

– Не в одиночку. – Впервые на ее лице появилось выражение искреннего недовольства. – Но в принципе я такое умею.

Как удобно, что она не может подтвердить свои слова.

– И что тебе для этого нужно?

– Мне… – Рэйна отвернулась, и тут наконец Каллум ощутил нечто помимо стучащей в голове боли. – Неважно. Суть в том, что…