Парадигма

— Я же сказал тебе заблокировать двери. — Парадоксально спокойно произносит он, роясь в телефоне и одновременно трогаясь с места. — Олька, впредь слушай меня, пожалуйста. Я никогда не говорю что-то зря, хотя и болтаю много. — Он как-то слишком злобно ощерился, не отрывая взгляд от экрана и тихо выдохнул, — ушлёпок. Вообще телефон не включил… — набирает кому-то еще. — Здрава будь, морда наркоманская, сдай мне моего братца, я тебя щедро вознагражу… Нет, более щедро, чем обычно, ведь Игореша мне очень нужен… Угум, это на углу Северного проезда с Дзержинской?… Да, я понял. А чей притон?.. Нет, тогда не надо, эти меня уже в лицо знают. Ну, обижаешь же, Алис, я своих тайных агентов и под страхом смерти не выдам, так что не ссы. Тем более если мы так давно и плодотворно сотрудничаем… — он тихо рассмеялся, неотрывно, не моргая глядя на дорогу. — Да, сейчас на карту тебе переведу, у тебя счет прежний? Все, давай. — Злобный тихий мат, сквозь стиснутые зубы и звонок другому абоненту. — Валентина Сергеевна, доброй ночи, я вас не разбудил? Прошу прощения за столь поздний звонок, но мне снова нужна ваша помощь… Да-да… Нет, пока еще не видел его, только еду за ним… Думаю, да, вы же знаете Игоря… Хорошо, я доплачу за неудобства. Нет, что вы, я так не могу. Мне и так уже стыдно вам в глаза смотреть, так что прошу, не обижайте меня отказом. Хорошо, спасибо большое, Валентина Сергеевна. Да, езжайте сразу к Игорю, я минут через тридцать с ним подъеду. Хорошо, до свидания.

Зорин несколько нервно барабанит пальцами по рулю и ровно мне сообщает, что отвезет меня домой. Я сначала молчу, глядя в свои колени и не могу охарактеризовать свое состояние. Внутри одновременно и пожар и замораживающий холод, в голове полный хаос. И мои губы выдавливают:

— Я поеду с тобой.

— Я сказал…

— Я поеду с тобой, блядь.

Почему-то иронично усмехается и качает головой. До притона едем молча. А притоном оказался… один очень пафосный и очень закрытый клуб, с километровыми очередями и тщательным фейс-контролем. Теперь понятно, почему он закрытый настолько.

Зорин останавливает Кайен прямо напротив входа, выходит из машины, перебрасывается парой фраз с рассмеявшимися охранниками и беспрепятственно проходит внутрь.

Меня мелко потряхивает. Что, если Игорь расскажет ему все? Если уже не сказал… Как Зорин отреагирует? Что вообще будет? Я нервно скуриваю сигарету. Вторую. И у меня все обрывается, когда я вижу выходящего из клуба Игоря и идущего за ним следом Зорина, чуть бледного, с твердо сжатыми губами и непроницаемым лицом. На первый взгляд Игорь кажется пьяным. Но только на первый. Походка шаткая, не твердая, взгляд совершенно апатичный, безразличный, стеклянный. Саша почти зашвыривает его на заднее сидение. Игорь тяжело валится, но не встает, хотя лежит весьма неудобно.

— В ноль гашенный, уебок. — Тихо отвечает Саша на мой напряженный взгляд и выруливая на трассу.

Я молчу до самого дома. Игоря. До подъезда в элитной новостройке, возле которого ожидает красивая ухоженная женщина лет сорока с пакетом и коробкой. Зорин почти за шкирку вытаскивает Игоря из машины. Кидает мне свои ключи, сказав, что от подъезда синий, и жестом велит идти вперед. Женщина идет следом за мной, представляясь Валентиной Сергеевной, наркологом.

Квартира Игоря большая, с шикарным неоклассицизмом в интерьере. Зорин почти пинками загоняет совершенно апатичного Игоря в спальню. Нарколог идет за ним, раскладывает бесчисленные медицинские принадлежности на массивном камоде и просит нас выйти.

Сидим с Зориным на кухне. Он напряженно курит, глядя в одну точку и потягивая черный ром, взятый из почти пустого холодильника. Я сжимаю руку Зорина и молчу. Ему сейчас не нужны разговоры, ему нужна тишина. Он ждет. Ждет вердикта врача, колдующего над его угашенным братцем в соседней комнате. Сидим примерно час, вскоре Валентина Сергеевна возникает на пороге и произносит:

— Александр Михайлович, можно вас?

— Говорите, Валентина Сергеевна. — Зорин сжал мои пальцы на своем колене и с некоторым напряжением смотритна нарколога.

Женщина вздыхает и отводит взгляд. Ее голос негромкий и ровный, разрезает тишину и мое сердце:

— По внешним признакам, Игорь употреблял вещества, относящиеся к группе психодепрессантов. Экспресс-тест положителен в категории опиатов. — Краткая заминка, спокойный взгляд в его глаза, — Александр Михайлович, у Игоря на левом локтевом сгибе развился флебит.

— Дорожка?

— Это воспаление вены. У Игоря оно развилось из-за занесения инфекции… инъекционным путем. Но да, на сленге это именуется дорожкой.

Я почувствовала, ощутила, как Зорина разорвало внутри, хотя внешне он остался совершенно спокойным, может быть чуть напряженным. Лишь слегка побледнела кожа и расширились зрачки.

— Это… героин?