Парад теней

Летчик стоял в кабине во весь рост и смотрел на поднимавшуюся и уходившую от него Москву. Посмотрел в последний раз и взмахнул рукой. В полосе света, исходившего из неведомого источника, играющей серебряной рыбкой блеснул пистолет. «Кольт» через несколько мгновений с жестяным звуком треснулся об асфальт и, видимо, подскочив и вторично прозвенев, улегся в тишине.

Кабина преодолела половину пути к земле. Теперь Летчик был над бездной. Будто осуществляя в бассейне классический прыжок с вышки спиной в два оборота прогнувшись, он оттолкнулся ногами от скамейки и полетел.

Обычно с высоты падают лицом вниз, стараясь руками и ногами безнадежно смягчить удар. Он не хотел падать. Он хотел лететь. Летчик.

Но все-таки приземлился. Он и сейчас, в смерти, был красив. Раскинув руки по асфальту, он будто заснул умиротворенно. Но он был мертв. Жила только струя крови, вытекавшая из невидимой трещины в затылке.

Только теперь Сырцов ответил на злобный вопрос мэна:

— Извини, Леша. Я хотел, чтобы мы его взяли живым. Я думал, он выскочит из кабины, чтобы самолично меня терзать. Вот и подзадержался с сигналом. А потом не смог.

— А если бы мы подзадержались, кретин? — раздраженно поинтересовался Леша.

Леша, Алексей Панкратов, полковник Панкратов, командир спецотряда, был знаком Сырцову с прошлого года, когда они совместно действовали в двух операциях по ликвидации крупных бандформирований, остатки которых они сегодня добрали. Тогда они понравились друг другу до невозможности и стали приятелями. Нынче вот ссорились.

— Я ж хотел как лучше… — виновато закончил Сырцов.

— А получилось как всегда, — бессознательно вместе с Сырцовым воспроизвел генеральный афоризм премьер-министра полковник Панкратов.

— Да пойми же ты! — без перехода разозлился только что смиренный Сырцов. — Он нам был нужен живым. Живым!

— Утихни, Жора, — посоветовал Махов. — В любом случае Летчик нам живым не дался бы.

Все трое в последний раз посмотрели на мертвого Летчика и, не торопясь, направились к скамейке, на которой совсем недавно восседал закованный Сырцов. Уселись, и тут Панкратов увидел, что Сырцов до сих пор в браслетах. Обрадовался, как дитя.

— Сейчас мы тебя, закованного, вместе с уголовниками и в «воронок»! немудрено пошутил и крикнул: — Тишков! Гарик! — У скамейки незамедлительно возник впечатляющий такой шкаф. — Раскуй сироту.

Неизвестно как, но и без ключа Тишков справился с этим делом за полминуты, кинул браслеты на скамейку и спросил:

— Можно идти?

— Гуляй, — разрешил Панкратов и раскрепощенно раскинул руки. — Вот и все, дорогие мои мальчишки!

— Без потерь? — спросил Махов.

— Откуда им быть? Ребятки, когда Жорка всех караульных собрал на себя, по его отметкам спокойно проникли на территорию, тихонько повязали возвратившихся на посты часовых, а потом всем составом провели чёс. Так что к последнему рывку перед нами были только те, кто колбасились здесь на площадке перед колесом. Да и этих Жорка опять отвлек.

В опровержение хвастливых полковничьих слов нежданно трескуче раздались три отчетливых пистолетных выстрела и пронзительная автоматная очередь.

— А ты говоришь, все, — всерьез, без подначки, в восстановившейся тишине сказал Махов.

— Вот теперь действительно все! — не сдался Панкратов. — Последнего дурака, не пожелавшего больше жить, ребятки кончили.

— А не одного из ребяток? — посомневался Махов.

— Последней была очередь моего автомата, Леня, — поучительно заметил Панкратов.

На всякий случай в ожидании непредвиденного посидели молча минуты три. Ничего не произошло, и они поняли окончательно, что ничего и не произойдет.

— Нам с Жорой пошептаться надо, — ни к кому обращаясь, заявил Махов.

— Конспираторы! — обиделся Панкратов и встал. Вдохнул необъятной грудью порцию холодного ночного воздуха и успокоил сам себя: — Ну и хрен с вами. У меня и без вас дел по горло.

И точно: уже пробирались по парковым аллеям сюда, к колесу, спецмашины — «воронок», санитарная, труповозка…

— Он что-нибудь сказал, Жора? — спросил Махов, наблюдая, как в отдалении, уже окруженный своими ребятами, размахивал руками, распоряжался Панкратов.

— Он назвал его, в открытую мне назвал.

— Мы и так знаем, кто он.

— Но теперь его можно по имени назвать вслух, — взъярился вдруг Сырцов. — Бывший твой зам, бывший майор милиции Владимир Демидов. Берегись, Демидов!

— Все, — понял Махов. — Улетучилась вместе с Летчиком, — невольной игры слов он не заметил, — последняя наша слабая надежда, лопнула последняя ниточка.

* * *