Папина дочка, или Исповедь хорошего отца

Слава богу, Майкл был на работе, так что весь дом оказался в нашем распоряжении. Я уговорила Беллу оставить сумку на кухонном столе, рядом с моей, но игрушку она взяла с собой. Плакать она перестала, но притихла и не сказала ни слова, пока мы поднимались наверх. Я болтала не умолкая, стараясь держать под контролем свои нервы.

– Здесь жила маленькая девочка, – тараторила я. – И ей бы хотелось, чтобы мы поиграли в ее игрушки и почитали ее книжки.

Облизнув пересохшие губы, я открыла дверь в комнату Кэролайн. Я остановилась на пороге, но Белла не видела невидимую стену, преградившую мне дорогу. Она пересекла комнату, прямо направившись к игрушечной кухне. Постояла минуту, изучая кнопки на пластиковой плите, кастрюльки, сковородки и миски с деревянными фруктами и овощами. Потом улыбнулась и начала играть.

– Приготовь мне что-нибудь, – сказала я.

Она взглянула на меня.

– Садись туда, – велела она, указывая на один из маленьких стульчиков у маленького столика.

– Этот стул для меня слишком мал, – улыбнулась я. – Что, если я сяду на кровать?

– Ладно.

Она выкладывала деревянные помидоры в пластиковую кастрюлю и поэтому не заметила, как я преодолела невидимую стену. Я сделала пять шагов к постели Кэролайн и скорее упала, чем села на нее, колени у меня подогнулись. Сердце бешено стучало. Я положила ладонь на покрывало с гармонирующими голубыми и зелеными оттенками.

– Что ты готовишь? – чуть дрогнувшим голосом спросила я.

– Момлет, – ответила она, открывая коричневые пластиковые скорлупки, чтобы высыпать оттуда резиновые яйца в кастрюлю с помидорами.

– Выглядит заманчиво, – сказала я. – Ты любишь омлет? Может быть, нам приготовить его на обед?

Она посмотрела на меня, как на сумасшедшую, какой я себя и чувствовала.

– Это не настоящий момлет, – сказала она.

– Я знаю. Я подумала, что попозже мы можем приготовить настоящий. Что тебе положить в него?

Она не ответила. С сосредоточенным выражением она шумно мешала смесь в кастрюле.

– Мне надо поискать на чердаке кресло, – сказала я. – Ты побудешь здесь одна? Я вернусь через две минуты.

– Хорошо, – кивнула она.

Я вышла из комнаты и направилась к двери, которая вела на чердачную лестницу. Я не успела еще и наполовину подняться, когда услышала, что Белла карабкается за мной.

– Ты решила пойти со мной? – спросила я.

– Мне плохо одной, – сказала она, беря меня за руку.

– Ну ладно, пойдем. – Я представления не имела, куда Майкл убрал кресло. Чердак был еще не отделан и тускло освещен.

– Что это здесь? – спросила Белла.

– Это чердак, – ответила я. – Ты бывала когда-нибудь на чердаке?

– Здесь есть привидения? – Она старалась держаться поближе ко мне.

– Нет, – засмеялась я. – Привидений не бывает.

Но по крайней мере одно здесь было. Я почувствовала, как Кэролайн ведет меня в угол, ведет уверенно, как будто держа меня за руку, – там оно и оказалось, детское автомобильное креслице в прозрачном полиэтиленовом мешке.

– Я его нашла! – сказала я. – Теперь мы можем устроить тебя в полной безопасности.

– Прямо сейчас? Я хотела еще поиграть в комнате маленькой девочки.

– Ну конечно, поиграй, – кивнула я. – Вообще-то, у меня есть сумка, и мы сможем захватить книжки и игрушки, которые тебе понравятся. В мой новый дом.

– Ладно.

Она спускалась по лестнице, держась за перила и ставя ногу на каждую ступеньку, как это делала Кэролайн. На какой-то момент я впала в панику: что за ребенка я веду? Я же знала, что это Белла. Я прекрасно сознавала происходящее, но мне хотелось этой путаницы. Мне хотелось верить, что, если Белла повернется, я увижу карие глаза Кэролайн. Мне хотелось сделать невозможное возможным.

Вернувшись в комнату Кэролайн, я присела на корточки перед книжной полкой. Почему-то это оказалось для меня самым трудным. Все книги были такие любимые! Кэролайн знала наизусть почти все сказки. Она поправляла нас с Майклом, когда мы ошибались. Ей было неважно, что она уже тысячу раз слышала какую-нибудь историю, она хотела услышать ее снова. Белла была такая же с «Котом в сапогах». Когда Кэролайн была маленькая, она указывала мне на каждую картинку и говорила, что там изображено, или спрашивала меня, когда не знала или забывала. Став постарше, она проявляла нетерпение, если я читала слишком медленно, сама переворачивала страницу, прежде чем я успевала дочитать. Ей всегда было трудно долго сидеть без движения, хотя она очень любила книги.

Я достала с полки одну книгу.

– Хочешь помочь мне выбрать книжки, Белла? – спросила я.

Она бросила игрушечную кухню и занялась одним из кукольных домиков. У Кэролайн их было два. Один был довольно искусно выполнен в викторианском стиле, с позолотой снаружи и обоями внутри. Он был очень красив, но Кэролайн обычно предпочитала второй – маленький пластиковый домик принцессы, который она обожала. Белла тоже сразу направилась к нему.

– Я только выберу несколько книг, – сказала я, ухватив сразу пачку, даже не глядя на названия. Так мне было легче. Какие могут быть воспоминания о пачке?

Но я ошибалась, думая, что выбор книг – это самое тяжелое. Белле нужна была одежда. Я открыла два ящика комода и не задумываясь вытащила штаны и рубашки, пижаму и белье и бросила все это на постель рядом с книгами.

Я вошла в нашу спальню, чтобы достать из шкафа сумку, и с удивлением увидела, что постель застелена. Не помню, чтобы Майкл хоть раз за все годы нашей совместной жизни убрал постель. Я нашла сумку и вернулась в комнату Кэролайн.

– Выбери четыре игрушки, чтобы взять с собой, – сказала я Белле, положив книги в сумку.

– Вот этот, – сказала она, указывая на домик принцессы.

– В сумку он не войдет, но мы можем понести его в руках. Он складывается. Итак, этот. Еще что?

Белла посмотрела на игрушечную кухню. Я бы не хотела разрешать забирать ее, но взгляд Беллы устремился дальше и остановился на игрушечной карусели на полке над кухонной плитой. Кэролайн никогда не проявляла интереса к этой игре. С ней не было связано никаких воспоминаний, и это хорошо. Когда Белла потянулась за белым медведем на постели, я чуть было не сказала «Нет!», но сдержалась. Кэролайн здесь больше нет. Она не хватится этой игрушки. И в любом случае она бы поделилась. Нет, делиться она бы не стала. Ей это было не по нраву. Меня это беспокоило. На мой взгляд, мы слишком долго откладывали вопрос о появлении второго ребенка, и совсем избаловали Кэролайн. Ей было бы трудно приспособиться к малышу, когда бы мы его завели. Как было глупо беспокоиться об этом! Я всегда беспокоилась не о том, о чем нужно.

– Хорошо, – сказала я, когда Белла положила мишку в сумку. – Возьми еще одну игрушку. Хочешь мультфильм?

– Нет, спасибо. – Она задумчиво бродила по комнате, прижав палец к губам. Она указала на пластиковую коробку с чайным сервизом. – Что это такое? – спросила она.

– Это чайный сервиз, – объяснила я. – Если хочешь, мы можем с ним поиграть потом. Устроим чаепитие.

Она дала мне коробку, и я положила ее в сумку.

– Ну вот, – сказала я, – мы и готовы.

Мы вышли к машине. Я прикрепила кресло на заднем сиденье, действуя по памяти, автоматически. На подушке осталось пятнышко с того дня, когда Кэролайн пролила клюквенный сок. Мне не удалось его тогда вывести. Я отвернулась.

Что бы на все это сказала Джудит? Я зашла в комнату Кэролайн, я трогала ее вещи, и ничего со мной не случилось. Не подумала бы Джудит, что только сумасшедшая могла заботиться о ребенке, которого совсем не знала? О ребенке, чей отец бросил ее на меня, не оставив даже номер своего телефона и даже не назвав своей фамилии? Я действительно сошла с ума. И все же я это все проделала и наконец жила в настоящем. «Чти прошлое, но живи в настоящем». Вздрогнув, я улыбнулась. Джудит всегда оказывалась на шаг впереди меня.

Белла вскарабкалась в кресло, оттолкнув мои руки, когда я попыталась ее пристегнуть.

– Я сама умею, – сказала она и пристегнулась самостоятельно.

По дороге в Брир-Крик я заговорила с ней о ланче. Я перебирала в памяти имевшиеся у меня дома продукты, надеясь, что мне не придется заезжать в магазины.

– Как насчет бутерброда с сыром? – спросила я.

– А у тебя есть бигмак с сыром? – спросила она.

– Найдется. – У меня были замороженные макароны с сыром – с моим скудным аппетитом и полным отсутствием интереса к готовке я увлеклась замороженными продуктами. – Я тебе приготовлю.

Мы поели на кухне, а потом я позволила Белле обследовать мою маленькую квартиру. Я хотела, чтобы она ознакомилась со своим новым домом и чувствовала себя в нем в безопасности. Я никогда раньше не замечала, какой светлой и солнечной была эта квартира. Солнечные лучи танцевали на стеклянной поверхности кофейного столика и освещали бежевый ковер. Мы поиграли с домиком принцессы и с маленькой куколкой Беллы, пока малышка не начала кукситься и спрашивать о Тревисе.

– Хочешь поспать? – спросила я.

Сначала она отрицательно покачала головой, потом кивнула.

– Мой спальный мешок в Моби Дике, – сказала она.

Значит, я все-таки права. Они были бездомными и жили в фургоне Тревиса.

– Ты там спишь, детка? В фургоне?

Она кивнула.

– Раньше я спала в сгоревшем доме, пока он не сгорел. А потом в трейлере. А потом в Моби Дике. Там холодно.

Да, ночи становились прохладными. Я представила себе, каково это – просыпаться по утрам в фургоне. Я бы могла дать ей лучшую жизнь.

«О чем ты думаешь?» – одернула я себя.

– У меня здесь большая кровать, мы с тобой вдвоем в ней поместимся. – Единственным изыском, добавленным хозяином квартиры к очень скромной обстановке, была двуспальная кровать. – Сегодня тебе будет тепло. Давай попробуем.

Мы вошли в спальню.

– Я никогда не видела такую большую кровать! – сказала Белла. Кровать была еще и высокая, так что мне пришлось помочь ей на нее забраться. Я принесла в спальню стул из столовой и приставила его спинкой к кровати, на тот случай, если Белла вертится во сне. Я улыбалась, укладывая ее с зажатой под мышкой овечкой под одеяло. До чего же она занятная! Она выглядела сейчас потерявшейся в море огромной постели и во всех событиях прошедшего дня. Я наклонилась и поцеловала ее в лоб.

– Спи крепко, – впервые сказала я чужому ребенку слова, которые говорила только своему.

– А ты здесь будешь? – спросила она.

– Ну конечно, я тоже вздремну, – сказала я, зашла с другой стороны кровати, сняла туфли и брюки и залезла в постель.

– Спи крепко, – повторила Белла мои слова. – Пусть клопы тебя не кусают.

Через минуту она уже спала. Я лежала на боку и смотрела, как вздрагивают во сне ее веки. Я знала, что не засну. Мне хотелось наблюдать за ней. Мне хотелось насладиться каждым мгновением этого мучительного, но такого чудесного дня.