Папа и море

Папа уселся на газовый баллон, прислонившись спиной к стене. Дождь хлестал по окнам над головой, вихри налетали на башню, то шепча, то шипя. Зелёное окошко было треснуто, и под ним набежало уже небольшое озерцо. Папа рассеянно смотрел на озерцо, потом превратил его в дельту с длинными извилистыми реками и позволил взгляду скользить по стене. Кто-то написал на ней карандашом что-то похожее на стихи. Папа нагнулся поближе и прочёл:

Пустынна морская гладь,
На небе блестит луна,
За долгих четыре года
Ни паруса не видать.

«Это писал смотритель маяка, — понял папа. — Наверное, он сочинил это в один из тех дней, когда ему было особенно тоскливо. Оно и понятно — светишь-светишь кораблям, а они никогда не проходят мимо… А вот тут он, похоже, повеселел и написал: „Восточный ветер уходит всегда, как только подступит вода“».

Папа принялся ползать вдоль стены, разыскивая надписи смотрителя. Он нашёл много отметок о силе ветра — самым сильным был зюйд-вест в десять баллов по шкале Бофорта. Ещё в одном месте, видимо, снова было стихотворение, но потом смотритель густо зачеркнул его. Папе удалось разобрать только, что речь шла о птицах.

«Надо узнать о нём побольше, — подумал папа. — Как только погода наладится, расспрошу рыбака. Раз они жили на одном острове, значит наверняка были знакомы. А пока закрою дверь на замок и не буду больше сюда ходить — от этого только настроение портится».

Папа спустился по приставной лестнице и объявил:

— Ветер повернул на норд-норд-ост и, похоже, начнёт стихать. И кстати, я подумал, что надо как-нибудь пригласить к нам рыбака на кофе.

— Вряд ли он пьёт кофе, — сказала Мю. — Небось питается одними водорослями да сырой рыбой. Или цедит через зубы планктон.

— Что ты говоришь? — изумилась мама. — Ну надо же, какие бывают вкусы.

— Точно, водоросли, — повторила Мю. — Вид у него именно такой, так что я ничуть не удивлюсь. Но он самостоятельный и никогда ничего не спрашивает, — с уважением добавила она.

— И ничего не рассказывает? — уточнил Муми-папа.

— Ни полслова, — подтвердила Мю. Она прыгнула на край печки и свернулась клубочком в тепле, намереваясь проспать весь дождь.

— И всё-таки он наш сосед, — неуверенно проговорила мама. — Соседи — это хорошо, вот что я хочу сказать. Кажется, крыша протекает, — добавила она со вздохом.

— Я это улажу, — пообещал папа. — Постепенно. Когда у меня будет время.

А про себя подумал: «Может, погода ещё наладится. Не хочу больше идти наверх. Там даже стены пропитались смотрителем маяка».

Длинный дождливый день понемногу проходил, и к вечеру ветер стих настолько, что папа решил поднять сети.

— Видите, как полезно немножко разбираться в море, — проговорил он с довольным видом. — Мы вернёмся к вечернему чаю и самых больших рыб принесём с собой. А тех, которые поменьше, запустим пока в ямку в скале.

Под дождём остров сделался мокрым, скучным и совсем бесцветным. Вода поднялась так высоко, что от песчаного берега мало что осталось, и лодка покачивалась, уйдя кормой в море.

— Надо оттащить её к кустам, — сказал папа. — Видишь, что море вытворяет по осени! Если бы мы оставили сети до завтра, остались бы без лодки! С этим морем держи ухо востро. Не понимаю, — серьёзно добавил папа, — не понимаю, почему море то приходит, то уходит. Должно же этому быть какое-то объяснение…

Муми-тролль огляделся — берег стал совсем другим. Море словно разбухло, оно вздымалось тяжело и раздражённо и наметало на берег целую груду водорослей. Морским лошадкам совсем не осталось места. А вдруг они хотят танцевать именно на песке? Наверное, они больше не придут. Или их напугала Морра… Муми-тролль опасливо взглянул на рифы, но они терялись в тумане.

— Смотри, куда гребёшь! — крикнул папа. — Не своди глаз с поплавка и следи за волной, не то нас вышвырнет обратно на берег!

Муми-тролль вцепился в левое весло и принялся грести что было сил. «Приключение» всё время поворачивалось вместе с ветром и подпрыгивало на волнах.

— Налегай крепче, крепче налегай! — кричал папа с кормы. — А теперь поворачивай! Да нет, в другую сторону! И сдай назад. Назад! — Он лежал животом на банке и пытался схватить поплавок. — Нет-нет-нет, сюда! То есть туда! Да, вот так. Я его достал. Теперь давай к берегу, к берегу давай!

Папа ухватился за верхний край сети и потянул. Дождь хлестал в глаза, сеть оказалась страшно тяжёлой.

«Нам никогда не съесть столько рыбы, — озадаченно подумал папа. — Ну и жизнь! Но семья есть семья…»

Муми-тролль грёб как сумасшедший, но он видел, как вместе с сетью из воды поднимается что-то тёмное… Водоросли! Сеть стала похожа на толстое одеяло — она была вся, метр за метром, забита водорослями и жёлтой морской травой.