Паноптикум

По пути на рыбный рынок я проходила мимо слесарной мастерской и однажды завернула туда. Я сказала мастеру, что потеряла ключи от погреба, где хранятся банки с вареньем и прочими законсервированными продуктами. Я была уверена, что он тут же разоблачит мой обман, – щеки у меня пылали, я мекала и заикалась. Я ждала, что мастер вызовет полицию и меня арестуют прямо в мастерской, но он говорил со мной как с любым другим посетителем. Я сказала, что у меня нет денег, чтобы пригласить его домой поменять замок, а он ответил, что это и не требуется, так как у него есть отмычка, которая может открыть любой замок. Я заплатила ему за отмычку, но оказалось, что приобрела я совершенно бесполезный кусок металла. Придя домой, я вставила отмычку в подвальный замок, она изогнулась и застряла в замке. Я перепугалась, что не смогу ее вытащить и отец обо всем узнает. Но в конце концов, дернув за отмычку изо всей силы, я вытащила ее и побежала в глубину двора, где засунула ее в кучу мусора, который мы сжигали каждую неделю. Несмотря на эту неудачу, я по-прежнему хотела узнать о прошлом отца. Любопытство не давало мне покоя, как камешек в туфле. Когда отца не было дома, я рылась в книгах его библиотеки, словно они могли раскрыть мне его секреты. Я читала медицинские статьи и книги по естественной истории. Залезла в его шкафчик с виски и аперитивами и пригубила какую-то зеленую жидкость, имевшую привкус мяты, растущей в нашем саду. Я пробовала копать землю рядом с кухонной дверью, где росли сорняки и возница таскал экспонаты, приобретенные отцом. Я надеялась найти там кости или, может быть, обломки золотых изделий, но все, что я раскопала, – это муравейник. Но однажды вечером я нашла ключи. Отец ушел из дома без пиджака, и я решила обшарить на всякий случай карманы. В одном из них была мелочь и конфета в обертке, в другом ключи.

Ключи были маленькие, один железный, другой медный. Они жгли мне руку. Я в нерешительности стояла на лестнице, ведущей в подвал. Признаюсь, мне было страшно. Я не была готова заходить в своем бунте против отца так далеко. Но, возможно, меня останавливало и другое соображение. Возможно, я догадывалась, что после того как я открою дверь и узнаю правду, мне придется уйти из дома. А куда мне уйти, я даже и не представляла. В какой-нибудь другой музей или театр, если меня туда возьмут? Я понимала, почему Морин так держится за свою работу. Выбор у нас был небольшой.

Я вернула ключи на место.

И презирала себя за это.