Панкрат. Возвращение в небо

Дядька Волкова когда-то служил в Афгане. Получил там контузию и теперь жил в глухомани. И хотя был на инвалидности и занимался исключительно сельским хозяйством, дом его был настоящей военной крепостью с наблюдательным пунктом на крыше. Звали его Георгий Макарыч. И дорогу к его дому Суворин запомнил хорошо.

Панкрат проехал сначала через поле. Объехав пустырь, он помчался вдоль реки. Километров через десять сделав небольшой крюк, оставил позади небольшой поселок и принадлежавшие ему свинофермы, отравляющие атмосферу в радиусе двух километров. Затем пересек грунтовку и выехал на двухполосное шоссе.

Проехав по нему километра три, внимательно осмотрелся по сторонам. Впереди, метрах в десяти от машины, был съезд, который вел к песчаному карьеру. Панкрат сбавил газ, повернул руль и съехал с шоссе.

Теперь он ехал вдоль песчаного карьера. Колеса слегка пробуксовывали. Из-под них градом летела мелкая галька, а вокруг машины стояло облако пыли.

Панкрат закрыл окно и переключил передачу.

Наконец карьер остался позади, и теперь пикап пересекал поле, шурша колесами по траве. Было видно, что по этому пути кто-то уже проехал на машине с прицепом. Ровно через десять минут Суворин снова выехал на шоссе. И, миновав автозаправочную станцию, понесся, рискуя развалиться на запчасти, со скоростью сто тридцать километров.

Все это время Суворин, несмотря на определенный экстрим, – возможно, это были последние километры в жизни пикапа – с трудом боролся с одолевающим сном, то поглядывая в зеркало заднего обзора, то по сторонам, то вглядываясь в даль.

– Глухомань, – пробормотал он, не встретив за последние двадцать минут ни одной живой души, ни машины.

Ближайшая к хутору деревушка называлась Крупино. Никаких достопримечательностей, кроме кишмя кишевших тараканов, там не было. И как следствие, не было и дорог. Поэтому жизнь в Крупино была удивительно спокойной. Ни машин, ни самолетов. Даже электричество поддерживал какой-то ветхий дизель. Единственными событиями, которые иногда потрясали деревню, были лесные пожары. Одним словом, это был рай для тех, кто мечтал поселиться в тихом месте и заниматься собственным делом. Что и делали практически все восемьдесят жителей Крупино: производили первоклассный первач.

Через час машина повернула на едва приметную боковую дорогу, ведущую к лесу. à затряслась по поросшей по краям травой проселочной дороге, напоминающей стиральную доску советских времен. Достигнув леса, повернула налево, к небольшому озерцу. Обогнув его, поползла по довольно внушительному холму вверх. à, преодолев его, оказалась на задворках сельской усадьбы, в центре которой возвышался двухэтажный дом, напоминающий средневековую крепость.

Суворин выключил мотор. Вышел из машины. Открыл капот, чтобы оценить состояние машины, и склонился над ним. Затем разогнулся и замер, почувствовав упертый в его затылок ствол.

– Стой, где стоишь, – предупредил владелец ружья.

– Сдаюсь, Георгий Макарыч! – Панкрат, узнав голос дядьки Волкова, выдохнул с облегчением и засмеялся.

– Откуда, знаешь, что это я? Я же подошел сзади корсиканским шагом, и ты не мог меня услышать, – в голосе владельца ружья прозвучала обида.

– Я, дядя Жора, своих по запаху узнаю, – Суворин, сделав неуловимое движение и почти не разворачиваясь, вырвал у него ружье. Бросил его на траву. à наконец, полностью развернувшись, обнял разоруженного и очень расстроенного родственника Волкова.

– Ты что ж, Макарыч, мне совсем не рад? – спросил он нарочито расстроенным голосом. – али, может, не узнал?

– Как не рад?! – возмутился дядя Жора, оглядывая придирчивым взглядом гостя. – Как не узнал?! Да если б не узнал, расстрелял бы тебя на этом же месте без суда и следствия.

– Так нельзя, – возразил Панкрат. – Без суда и следствия.

– А не лезь на чужую землю! – погрозил кому-то пальцем Георгий Макарыч.

Георгий Макарыч был высоченным человеком, под два метра ростом. Ему давно уже стукнуло за шестьдесят, но выглядел он моложаво. И одет он был, несмотря на теплый погожий рассвет, в тяжелые военные ботинки приличного размера и спецназовскую форму восьмидесятых годов без знаков различия. Несмотря на возраст и очень высокий рост, он был крепкого телосложения. Из-под козырька кепи на Панкрата смотрели бездонные серые глаза.

– Если бы я подошел сзади, а не сбоку, хрен бы ты меня заметил, – пожаловался он на ситуацию, поправляя ружье.

– Георгий Макарыч, так ты ж сзади и подошел! – возмутился Суворин. – Если б ты сбоку подошел, я б тебе ствол упереть мне в затылок не позволил.

– Ну как же! – ехидным тоном произнес Макарыч. – Что ты, что Димка – никогда поражения не признаете. Что за люди? Один амбиционизм, – вздохнул он и добавил: – И нечего тут стоять. В дом пошли.

Поправил ружье и быстро пошел к дому.

Дом у Георгия Макарыча был каменный, построенный на века. Вокруг него проходил настоящий ров, заполненный водой.

– Глубина три метра и ширина три метра, – с гордостью сообщил он, проходя первым по узкому деревянному мостику, переброшенному через ров.