Пандемия

В мае, после окончания занятий, они общими усилиями перебрались из комнаты общежития в двухкомнатную квартирку в Менло-Парке. Большинство учащихся Стэнфорда жили в студгородке и на лето разъезжались по домам или снимали жилье на короткий срок. Пейтон подписала договор аренды на год.

Она поступила в летнюю интернатуру Стэнфордского исследовательского института генетики, ей там нравилось. Десмонд был рад за свою подругу.

К июлю он проводил у нее почти каждую ночь. Так было удобнее. Ему нравилось бывать в компании Пейтон, но в то же время Десмонд чувствовал острую вину перед ней, – что-то подтачивало его изнутри, а он даже не знал, как об этом сказать.

* * *

Пейтон ни разу не спрашивала его о шрамах или прошлой жизни, очень редко о чем-либо просила. Однажды в субботний вечер этому наступил конец.

– Сделаешь кое-что для меня?

– Что угодно.

– Завтра у меня будут обедать мать и сестра с мужем. Приходи.

Десмонд не ответил.

– Они не кусаются, Дез.

* * *

Мать Пейтон звали Лин. Доктор медицины и философии, дочь немца и китаянки. Сходство между матерью и дочерью сразу бросалось в глаза. Пейтон была младшей в семье, старшую сестру звали Мэдисон.

Лин занималась в Стэнфорде научной работой. Мэдисон работала в некоммерческой организации по охране животного мира. Десмонд сделал мысленную зарубку помалкивать насчет того, сколько он перестрелял оленей, диких свиней, индюшек и лосей.

Муж Мэдисон, Деррик, работал в инвестиционном банке в Сан-Франциско. Он получил диплом в Уортоне – месте, о котором Десмонд никогда не слышал, – и жутко важничал. За обедом Деррик учинил форменный допрос. Десмонд догадался, что тот всего лишь печется о безопасности родственницы, пытается играть роль главы семьи вместо покойного отца Пейтон.

– Из какой альма-матер ты выпускался?

– Из средней школы города Нобл.

– У тебя нет высшего образования?

– Оно мне не понадобилось.

Деррику ответ не понравился, зато Пейтон улыбнулась.

Дознаватель не отступал.

– Чем занимаются твои родители?

– У них была ферма в Австралии.

В глазах Деррика зажегся огонек.

– Когда они еще были живы.

– Ты говоришь не как австралиец, дорогуша, – заметила Лин.

– Я приехал в Америку в юном возрасте.

– В Калифорнию?

– В Оклахому.

– В Оклахо-о-ому… – процедил Деррик, словно в горле у него застряла случайно проглоченная с супом кость.

* * *

Вернувшись в квартиру Пейтон, стоя на кухне, Десмонд сказал:

– Они меня презирают.

– Ты им понравился.

– Я хоть и деревенщина, но не тупой. Они считают, что я тебе не подхожу.

– Об этом мне судить.

– Твоя семья тоже судит.

– Допустим. Но решаю я, а не они. И мне плевать, есть у тебя диплом университета или нет. – Прежде чем он успел ответить, Пейтон быстро добавила: – Мне нужен ты сам.

* * *

Десмонд открыл глаза. Вертолет трясло еще сильнее. Эйвери выжимала из него все до последнего. Голова Пейтон по-прежнему покоилась на плече Десмонда; доктор не подавала признаков жизни. Ему отчаянно хотелось разбудить ее, спросить, что с ними стряслось, каким образом они растеряли то чувство, что объединяло их много лет назад. Он приближался к конечной точке своих воспоминаний. Неужели программист Байрон был прав, и Десмонд сам себе оставил наводку на воспоминания о детстве и годах, проведенных с Пейтон? Берлинский холод. Камера-стойло в сарае. Фотография Орвиля. Встреча с Пейтон, прикосновения к ее коже. Каждое событие как будто открывало еще одну дверь в прошлое.

Однако главные воспоминания, в особенности местонахождение Rendition, оставались недоступными. Не эта ли тайна послужила причиной временной потери памяти и создания лабиринта?

Так и есть. Ключ к разгадке – Labyrinth Reality.

Оставленные им самим «хлебные крошки» вывели на приложение. Ключ к восстановлению памяти следовало искать именно там. Оставалось раздобыть телефон и заново скачать приложение.

Вскоре он узнает, что натворил и что он за человек.

Осталось последнее доступное воспоминание. Десмонд прикрыл глаза, притягивая его к себе.

Глава 67

После катастрофического – в представлении Десмонда – обеда с семьей Пейтон он с ними почти не встречался.

Его пригласили на собеседование полдюжины стартапов, но обнаружилась новая загвоздка: обжегшись, Десмонд боялся отдаваться делу всерьез. Что, если новая компания – еще одна xTV? Ему не хотелось повторять ошибку.

Прошла неделя – сдох еще один стартап, опционами которого он владел. Если так пойдет дальше, через месяц у него не будет денег на аренду места для трейлера. Пора кончать крутить носом и принять чье-нибудь предложение.

До Рождества оставалась неделя. Десмонда страшила мысль, что Пейтон предложит переселиться к ней. Не предложила. Очевидно, почуяла, что заденет его за живое.

– Чтобы ты не увлекся и не купил мне на Рождество целый остров, давай договоримся заранее, – предложила она.

– Давай.

– Нам обоим разрешается потратить на подарок не больше десяти долларов.

– Хорошо.

– И пусть подарок скажет что-то новое о том, кто его подарил.

Десмонд смутился.

– Я хочу узнать о тебе побольше. Пусть твой подарок расскажет о твоем прошлом. О чем-то, что на тебя повлияло. Понял?