Палиндром

– Вы так считаете? – почему-то удивился сэр Рейнджер, заинтересованно посмотрев на свою, а затем на чашку чая Мюллера. Трудно было понять о чём размышлял сэр Рейнджер, – о консистенции своих носков, а может о более реальных вещах, например о том, а не ошибся он с заваркой, заварив вместо ослабляющей внимание мяты, укрепляющей сознание полыни, – но это не столь важно, когда сэр Рейнджер человек сам себе на уме. И сэр Рейнджер возвратившись к Мюллеру, с хитрицой в глазу посмотрев на него, обращается к нему. – Терпкий это хорошо, но я хотел бы, чтобы вы дали ответ по другому, по политическому существу. – И тут Мюллер сразу и не понял, что имеет в виду сэр Рейнджер, но потом всё же сумел сообразить и через вопрос ответил на этот его вопрос.

– Вы хотите знать страну происхождения этого чая? – прищурившись в ответ, спросил Мюллер.

– Было бы интересно узнать. – Сэр Рейнджер вслух поинтересовался об одном, а про себя через этот же вопрос о другом. – Попробуй отгадать, чьи на мне носки. – Усмехнулся про себя сэр Рейнджер, вдруг неожиданно для себя сообразив, что и сам неуверен в стране изготовителе своих носков. – А ведь сейчас отечественного трикотажа и не найти. Он ведь весь импортируется. Но тогда откуда? – задаваясь последним вопросом, сэр Рейнджер похолодел внутри себя, подспудно уже даже не догадываясь, а зная страну изготовителя своих носков. – Оттуда, откуда и чай. – Сделал вывод сэр Рейнджер.

Что же касается Мюллера, то он находясь вне ведении таких возможных маразмических закидонов сэра Рейнджера со своими носками, что позволяло ему сохранять чистоту и здравость мысли, без того налёта грязи, который обволок мысли сэра Рейнджера, мог и подошёл с большей объективностью к рассмотрению этого вопроса (несмотря даже на разящий смрад из его рта и крепкое желание калёным железом выведать у сэра Рейнджера, что он там такое отвратное заварил, что аж зубы сводит и искривляет прикус).

– Могу только предположить. – Сказал Мюллер.

– Предполагайте. – Следует ответ сэра Рейнджера.

– Страна поднебесного дракона. – Так замысловато отвечает Мюллер. И видимо такой ответ понравился заулыбавшемуся сэру Рейнджеру.

– А вот теперь предположите, что могут предположить наши оппоненты из глубинного государства, если Мистер президент организует чайную церемонию, где всё символично, не по прежним стандартным лекалам, по-английски, с использованием чая с молоком, а например, он по совету своих наблюдающих за ним врачей, для снятия нагрузки на сердце и лишнего веса, приобщится к чаю из страны поднебесного дракона. Как вам такой сигнал? – уже с более чем серьёзным лицом спросил Мюллера сэр Рейнджер. На что Мюллер и не знает что ответить. Но этого сейчас от него и не требуется, а сэр Рейнджер продолжает нагнетать атмосферу напряжения в голове Мюллера и тех людей, кому в будущем придётся поломать свою голову над значением этого президентского посыла (только ментально).

– Но ладно если только так. А не получится ли так, что эти господа из глубинного государства, своим отказом на предложение Мистера президента, доведут его до того, что он прислушается к другому совету своих врачей, и захочет укрепить своё здоровье чаем с лимоном. А что это значит, не мне вам объяснять. – Многозначительно сказал сэр Рейнджер. И Мюллеру этого не нужно объяснять. А раз так, то на этом можно подвести итог встречи и сэр Рейнджер умело выпроваживает Мюллера, на дорожку дав понять ему и через него тем людям, кому Мюллер сообщит об этом предложении сэра Рейнджера, к чему нужно быть готовым в случае их недоговороспособности. – А следующим шагом будет встреча без галстуков. Вы, надеюсь, понимаете, о ком идёт речь?

– Понимаю. – Даёт ответ Мюллер и покидает пределы этой комнаты, оставив сэра Рейнджера в размышлении над сутью испробованного ими чая. – А что мы на самом деле сегодня пили? – задался вопросом сэр Рейнджер, решил без подглядывания вниз, на свои ноги, понять, что он додумал насчёт чая, а что было на самом деле. И хотя без подсказок со стороны его ног не обошлось – там внизу в ногах действительно не привычно сквозило – всё же сэр Рейнджер постарался абстрагироваться от этой своей физической материальности и подойти к этому вопросу с чистым разумом и неприятным привкусом во рту. Чему должен был поспособствовать слишком зрелый возраст сэра Рейнджера, который со временем постепенно начал терять близкую связь с некоторым функционалом своего организма.

Правда, когда по причине не работоспособности, со временем начинаешь забывать о некоторых функциях работы самого себя, то это не может не привести к тому, что ты начинаешь вслед за этим забывать и о других, вполне себе ещё рабочих функциях своего организма. Что и приводит к таким маразматическим путаницам, в которые иногда и сейчас впал сэр Рейнджер с этим своим чаем, вдруг и не пойми откуда, узрев некую связь между чаем и сквозняком своих ног, которые у него между прочим, всегда, а не только сейчас, замерзают.