Паладин душ

– Подозреваю, Юмеру недооценила ее. И вот еще что, – ответила Иста. – Как княжна Джоконы, истая кватернианка, связала себя с демоном? И сумела скрыть его или каким-то другим способом избежала обвинения? Они там жгут колдунов и магов, хотя как их служители препятствуют тому, чтобы демоны перепрыгивали сквозь огонь к другим людям, я не знаю. Должно быть, они как-то привязывают их к хозяевам, прежде чем избавиться от обоих.

– Так оно и есть. Для этого есть определенный обряд и молитва. Грязное дело, и что хуже всего, не всегда срабатывает. – Он помолчал. – Катти сказала, что колдунья была послана.

– Кем? Ее братом князем? Тем более что наследники ее последнего мужа переправили ее обратно в дом князя.

– Думаю, да. Но… сложно представить, что Сордсо Пьяница увлекается демонологией во славу Джоконы.

– Сордсо Пьяница? Так жители Карибастоса называют молодого князя?

– Все зовут его так по обе стороны границы. Он решил посвятить промежуток времени между смертью отца и регентством матери не изучению искусства управления государством и военного дела, а вину и стихоплетству. Впрочем, он весьма неплохой поэт, и, судя по тем стихам, которые мне доводилось читать, у него довольно меланхолическая лира. Мы все надеялись, что он последует своему призванию, которое принесет ему больше удачи, чем стезя князя. – Он коротко ухмыльнулся. – Лорд Карибастоса с радостью предоставил бы ему дворец и назначил бы пенсию, а сам бы снял все тяготы правления Джоконой с его узких плеч.

– Видимо, теперь князь не столь невнимателен. Именно он оправил в Ибру колонну всадников, которая потом бежала к воcтоку от Раумы, перевалила через горы и повстречала мой отряд. Среди них были офицеры, представлявшие волю князя. Лисе рассказывала вам об этом?

– Только вкратце. – Он посмотрел на девушку, которая утвердительно кивнула в ответ. Иллвин помолчал, темные брови сошлись на переносице. – Раума? Странно. Почему Раума?

– Я решила, что, чтобы убедить Лиса Ибры попридержать армию дома ввиду грядущей кампании, а не посылать их на подмогу сыну для взятия Виспинга.

– Мм, может быть. Только Раума расположена слишком глубоко на территории Ибры, чтобы нанести такой удар. Плохие пути к отступлению, что, впрочем, всадники и сами уже поняли.

– Лорд Эрис тоже отметил это, сообщив, что из трехсот всадников, покинувших Джокону, вернулось только трое.

Иллвин присвистнул.

– Молодчина Эрис. Хорошенькая новость для Сордсо!

– Только вот они чуть не восполнили все потери, попытавшись увезти меня с собой. Но это вряд ли было частью их изначального плана. У них даже не было карт Шалиона.

– Я давно знаю марча Раумы. Могу представить, какой теплый прием он устроил джоконцам. Он был одним из наших лучших врагов до тех пор, пока мы все не породнились с Иброй. Замужество вашей дочери сняло огромное давление с западного фланга Порифорса, за что я ей бесконечно благодарен, рейна.

– Рей-консорт Бергон – замечательный мальчик.

Иста не смогла бы оставить без ласкового слова никого, кто был бы очарован ее дочерью так же, как молодой муж-ибранец Исель.

– Хотя его папаша был еще тем кактусом. Засохший, колючий, норовящий ободрать пальцы до крови.

– Что ж, теперь это наш кактус.

– Это верно.

Иста выпрямилась и обеспокоенно вздохнула:

– В конце концов, слухи о том, что благородная леди Джоконского двора дала убежище демону и попыталась магией склонить к измене Шалионскую крепость, подавить не удастся. Я напишу предупредительное письмо главному настоятелю Менедалю в Кардегосс и Канцлеру ди Кэсерилу.

– Хорошая мысль, – неохотно признал он, – но я до сих пор нахожусь в смятении от того, как близко Юмеру подобралась к исполнению намеченного. И ведь не настоятеля Кардегосса притащило за волосы в этот богом забытый край Шалиона. А вас. Более неподходящий отклик на мои молитвы я вряд ли могу представить.

При взгляде на нее уголки его губ смущенно приподнялись.

– В те моменты, когда вы были в ясном уме, вы молились Бастарду?

– Лучше сказать, когда я просыпался. Все кажется сплошным туманом… вчера? Да, прямо вчера. Да, я молился отчаянно. Это все, что мне оставалось. Я даже не мог произнести правильные слова вслух. Я выплакивал их сердцем. И обращал их к моему богу, которого оставил, – когда я вырос, я перестал уделять много времени молитвам. Если бы он сказал: Отстань, парень, ты хотел жить сам по себе, так теперь кушай, что сготовил, – я бы счел, что Он прав. – Он добавил помедленнее: – Но почему вы? Разве что у этого узла корни уходят вглубь, к отцу моего брата и придворной политике Кардегосса.

Эта его внезапная догадка причинила Исте неудобство:

– Да, у меня есть старый, сухой остаток вины перед прежнем лордом ди Льютесом, но к Эрису это никакого отношения не имеет. И нет, Арвол не был моим любовником!

Ее горячность заставила Иллвина отпрянуть:

– Я этого не говорил, леди! – Она привела в порядок дыхание: