Паладин душ

– Не… не знаю. Во сне он был так же далек от меня, как и его Мать, явившаяся ко мне в видении двадцать лет назад. Я просто попыталась несколько перераспределить силу, которая связывает вас троих. Я не пробовала разорвать сеть, удерживающую эту силу, не пробовала заставить демона поступить против воли своей хозяйки, хотя и так понятно, что тогда он бросит все и постарается улететь как можно дальше.

– Попробуйте сейчас, – предложил Эрис.

Иста и Иллвин одновременно начали протестовать, а потом посмотрели друг на друга.

– Потому что, если вы не сможете сделать этого, я тоже должен об этом знать, – терпеливо настаивал Эрис.

– Но… есть только один способ попробовать – сделать это. А потом я не смогу вернуть все на круги своя.

– Я не предлагаю вам возвращать.

– Но я боюсь оставить вас проклятым.

– Еще более проклятым, чем теперь?

Иста посмотрела в сторону, признавая поражение. Она видела следы глубокого душевного истощения на его лице; с каждым часом он все больше стремился оборвать свои мучения, даже если за ними его ждет ничто.

– Но… но что, если это не то, зачем я была послана сюда? Что, если я делаю ошибочные выводы снова? Я была бы счастлива, если бы мне было дано исцелить вас. Я не хочу убивать еще одного ди Льютеса.

– Однажды вы это уже сделали.

– Да, но не магией. Утоплением. Этот способ не подействует на вас. За последние пятнадцать минут вы ни разу не вздохнули.

– Ах да. – Он смутился и попытался вздохнуть.

Глаза Иллвина расширились:

– Что это за история?

Иста посмотрела на него, скрипнула зубами и сказала:

– Арвол ди Льютес умер не на допросе в подземелье Зангра. Иас и я утопили его, ошибочно пытаясь сотворить чудо во имя Шалиона. Обвинение в измене было чистейшей клеветой.

Что ж. С каждым разом рассказ становится все более кратким. Еще несколько секунд Иллвин сидел с разинутым ртом. Наконец он выдавил:

– Ох. Мне всегда казалось, что расплата за измену была странно жестокой.

– Ритуал не состоялся, потому что Арволу не хватило смелости. – Она замолчала. А потом выпалила: – Но я могла спасти его в последний момент, если бы призвала чудо исцеления. Даже тогда, когда он лежал мертвый у наших ног. Мать, богиня целительства, стояла по правую руку от меня, на… грани восприятия. Если бы только мою душу тогда не наполнили ярость, страх, скорбь, что там не осталось места, куда мог бы войти бог. – В трех первых признаниях отсутствовало это уточнение, отметила про себя она. Иста снова взглянула на Иллвина. – Или если бы я любила, а не ненавидела его. Или если бы… не знаю.

Иллвин откашлялся:

– Большинству людей не удается совершить чудо. За такое упущение расплачиваться не нужно.

– За мое – нужно. Я была призвана. – Она задумалась, а повозка, скрипя, ехала дальше. «Теперь я снова призвана. Но зачем?» Она подняла глаза на Эриса. – Как бы изменилась наша жизнь, если бы ваш отец все-таки призвал вас ко двору? Быть может, мы опустили в бочку не того ди Льютеса. – Перед ее глазами появилось видение. – Каким он был двадцать лет назад, Иллвин?

– Ох, таким же, как сейчас, – отозвался Иллвин. – Не таким искусным и опытным, может быть. И плечи были поуже. – Воспоминания разбудили улыбку на его губах. – Не таким рассудительным.

– Не таким мертвым, – проворчал Эрис, хмуро глядя на руки, которые он снова разминал. Проверяет, не оцепенели ли? Или теперь оцепенели еще больше?

– Когда я была молода и красива при дворе Кардегосса… – Когда Эрис еще не был женат даже в первый раз. Когда все еще было возможно. Смогла бы она сделать ди Льютеса своим любовником и превратить лживую клевету в правду? Ведь тогда мрачное проклятие Фонсы губило все побеги надежды, появлявшиеся при дворе… На какие ужасы была бы обречена эта сладкая мечта, в каких бедах утонул бы блеск юности Эриса? Правдиво или ложно утешительное для Эриса предположение, что Арвол держал сына на расстоянии для его же блага? Она едва не пожала плечами. – Было все равно слишком поздно.

Эрис удивленно моргнул, упустив нить рассуждений, но Иллвин горько усмехнулся:

– Представьте, что бы было, если бы вы встретили его прежде, чем вышли замуж за Иаса; но до тех пор, пока вы взвешиваете все свои «если бы»… – сухо посоветовал он и как-то странно посмотрел на нее. – До этих пор все мои «если бы» обречены на провал.

Повозка подпрыгнула и качнулась, ознаменовав таким образом поворот дороги. Иста высунулась наружу и выяснила, что они вернулись в укрепленную деревушку и снова остановились в оливковой роще, чтобы напоить лошадей. Солнце достигло зенита, становилось все жарче и жарче.