Паладин душ

– Давайте! – Крик чуть не разорвал Исте легкие.

Оба коня унеслись прочь. На мече Фойкса, расчищающего путь, блестели тяжелые алые разводы. Крики, скрежет металла, звон спущенной тетивы арбалета, мягкое хлюпанье клинка, пронзающего плоть – чью? – все это эхом отдавалось в ушах Исты. А мерный стук копыт двух коней постепенно растворялся в этом шуме.

Иста проползла вперед, ухватилась за край сиденья кучера и выглянула наружу. Посреди дороги лежал паланкин, украшенный зеленой тканью с золотой отделкой. Одна из лошадей упряжки дергалась и брыкалась: ее передние ноги застряли в задней части паланкина. Острые щепки расколовшегося дерева впились ей в шкуру. Другая лошадь упала, запутавшись в упряжи, и истекала кровью, испуская душераздирающие стоны. Около дюжины носильщиков в богато расшитых зеленых одеждах лежали вокруг, крича от боли, а те, кто еще мог передвигаться, суетились вокруг раненых. Еще трое пытались удержать рвущихся прочь лошадей и вытащить четвертого из-под обломков.

Повозке удалось преодолеть где-то половину пути речного склона по направлению к тому месту, где дорога сворачивала к Порифорсу. Иста прикинула, что если бы не это досадное препятствие, то они бы наверняка смогли бы прорваться сквозь передние ряды колонны, но смогли ли бы они оторваться от врага – не ясно.

Горам замер, подняв руки вверх; Иста проследила за его испуганным взглядом и увидела джоконского солдата, стоящего посреди дороги и нацелившего арбалет на несчастного грума. Появлялись все новые и новые джоконцы, до тех пор пока повозка не оказалась окруженной дюжиной воинов, держащих настороженные пальцы на спусковых крючках арбалетов.

Один из джоконцев осторожно приблизился и столкнул Горама с сиденья. Горам ударился о землю, поднялся и, обхватив себя руками, принялся всхлипывать. Солдат вернулся, чтобы схватить Исту и стащить ее вниз. Она не стала сопротивляться, чтобы поберечь ноги. Эрис появился из-за козел и замер, сжимая в руках меч, но не пуская его в ход. Было заметно, как у него напряглось лицо, когда его взгляд скользнул по фигуре стрелка. Его губы сложились в странную ухмылку при мысли о том, что если арбалетные стрелы так мало могут ему повредить, то не лучше ли прямо сейчас броситься в атаку, повергнув врагов в оцепенение – полное оцепенение. Улыбка увяла, зубы сомкнулись, когда он представил себе все возможные последствия этого безрассудного поступка. Медленно, очень медленно он опустил клинок.

Арбалетчик жестом приказал ему бросить оружие. Эрис здраво оценил количество стрел, направленных на Исту, и подчинился. Клинок со звоном ударился о гравий. Джоконец подобрал его меч, а Эрис, не торопясь, спустился с сиденья кучера. Еще секунду джоконцы медлили – или боялись – его схватить.

Еще двое носильщиков, одетых в зеленое, помогали маленькой, на вид испуганной женщине, укутанной в темно-зеленые шелка, выбраться из-под странным образом накренившегося балдахина. Иста задержала дыхание.

Внутренне зрение открывало перед ней такое зрелище, какое ей еще не доводилось видеть. Душа этой женщины бурлила и кипела, источая яркое свечение по контуру ее тела, но к центру становилась интенсивнее, до тех пор пока Исте не стало казаться, что она в полночь смотрит в темный колодец. Темный, но не пустой. Из черной бездны во все стороны расходились слабые цветные жгуты света, напоминающие огромную паутину, которая переплеталась, пульсировала и становилась все более сложной. Исте пришлось отказаться от внутреннего взгляда, чтобы сосредоточиться на внешности женщины.

Внешне женщина представляла собой странную смесь изящного стиля, возраста и непривлекательности. Она была чуть выше Исты. Тусклые, седые каштановые вьющиеся волосы, как принято при рокнарском дворе, были заплетены в косички и украшены нитями драгоценных камней в форме маленьких цветочков. На землистом лице, испещренном морщинами, не было следа ни пудры, ни помады. Многослойное платье украшали узоры из переплетающихся птичек, вышитые золотистыми шелковыми нитями. Под ним скрывалось худое тело, обвисшие груди и вздутый живот. Поджатые губы выражали крайнее недовольство. Взгляд ее бледно-голубых глаз обжег Исту. Испепелил.

На идущем неровным шагом коне подъехал молодой офицер; он осадил жеребца, спрыгнул на землю рядом с женщиной и бросил поводья, которые тотчас же подхватил подоспевший солдат. При виде Исты офицер словно окаменел. О его высоком ранге свидетельствовали скорее украшения из золота и драгоценных камней на упряжи его лошади, чем покрой его собственной одежды, но его талию охватывал зеленый пояс с золотой отделкой, украшенный вышитой цепочкой белых летящих пеликанов. Высокие скулы подчеркивали его привлекательное и подвижное лицо, а волосы, заплетенные в тугие мелкие косички, прилегающие к голове, в ярком свете дня отливали золотом. Его душа… терялась в густой дымке фиолетового цвета, распространявшейся вдоль очертаний его тела.

«У них есть маг».