Палач

– Что у меня за судьба такая – собирать кого угодно с улицы, чтобы горожан защищать… Так, Пирем. Великого охотника я из тебя сделать вряд ли смогу, сам, как слепой щенок, зачастую тычусь. Но подучить и к делу приставить – это в моей власти… Но так как ты у нас за пацанят отвечаешь, то давай договоримся. Чтобы по-честному, без вранья… Шольцу уже пеняли, что беспризорников пригрел. По службе не положено. Поэтому за месяц придется ребят по семьям пристроить. И люди есть из мастеровых, кто с радостью возьмет. Ну и мы поможем, чтобы не был обузой еще один рот в семью… С тобой чуть сложнее. Я каждый день головой рискую, сирот после себя плодить – других не уважать. Шефу нашему – тот же расклад. Вместе неприятности разгребаем… С Гжеликой уже говорил, она будет рада к тебе как к младшему брату относиться. И по закону все бумаги оформить можно, никто возражать не станет… Ты как на это смотришь? Будешь с ней жить под нашим общим присмотром.

Теперь уже надолго замолк юный собеседник. Мальчик сопел, сосредоточенно размышляя о чем-то своем, иногда вытирал рукавом рубахи испачканный в угольной пыли нос. Наконец ответил:

– Если драться не будет, то я не против… Говорят, она при случае может сдачи так дать, что мало не покажется…

– Гжелика-то? – рассмеялся мужчина, прижав к себе засмущавшегося пацана. – Да, она у нас бойкая девушка. И служба требует, чтобы умела любого нахала на место поставить… Ладно, тогда уговор у нас такой: за этот месяц мы остальных парней в семьи определим. Ты с Гжеликой поближе сойдешься, попробуете притереться. Чтобы потом неожиданно друг друга не возненавидели… В квартиру переберешься, начнешь в вечернюю школу с ней ходить, учиться. И заодно у меня помощником станешь. Считай – подмастерьем… Поначалу с картой, документами работать, вместе с унтерами на дежурства походишь. Оружие тебе по руке подберем, будешь заниматься уже серьезно, а не просто мишени дырявить. А через год-полтора сам решишь – останется еще желание по буеракам, высунув язык, бегать или в школу сержантов поступишь. Чем не вариант? Военная карьера – тоже дело серьезное. Ну, или Шольц что посоветует. Как предложение?

Пирем протянул руку и кивнул:

– Согласен. Ты – слово даешь, твоему слову весь Город верит… И я слово даю… Только, если с учебой плохо будет, ты пори не больно, ладно? Я ведь почти и не ходил в эти ваши классы. Трудно мне поначалу будет…

– Никогда руку на маленьких не поднимал. – Клаккер пожал ладошку мальчика и, приобняв, повел к остальным. – Если что не получится с первого раза, говори. Разберемся. Мы теперь не просто знакомые, мы теперь с тобой два сапога пара. Я тебе помогаю при любой проблеме, а ты мне спину прикрываешь. Так что нормально все будет. Главное, чтобы друг другу не врать. Это – последнее дело.

И уже тронув ручку двери, охотник попросил:

– Я еще к Шольцу забегу, он просил там пошарить по одному делу. А ты с мальцами ночуй здесь, у дежурного запасные матрасы были. Нечего вам ночью по чердакам ошиваться… И завтра зайдем к бакалейщику, вернешь, что «позаимствовал».

Юный помощник палача вздохнул:

– Не хватит у меня… Я почти всю медь на конфеты для ребят потратил.

– Значит, я поделюсь. Но мы с тобой люди на службе, мы горожан не обираем. Так что это был последний раз. Согласен?

И будущий охотник за нечистью кивнул в ответ. В самом деле – где это видано, чтобы работник Сыска чужие карманы потрошил с голодухи?..

* * *

– Как думаешь, родные покойного не обеднеют?

Клаккер вольготно развалился в безразмерном кожаном кресле, водрузив на колени блюдо с вяленым мясом. Обильно запивая щедро перченные куски, палач с интересом разглядывал череду ярко раскрашенных плакатов на стене, изображавших танцующих канкан девиц. Похоже, бывший хозяин речного бизнеса был большим любителем увеселительных заведений.

Усталый и злой начальник Департамента Сыска Теней пристроился на краю стола и лишь махнул рукой:

– Не волнуйся, еда и выпивка за счет властей. Так же, как возможность прокатиться с ветерком на коляске, которая стоит под окнами. Главное – найти злодея, что лапы на чужие деньги наложил. Очень наших государственных мужей такая ситуация пугает. Вроде бы ты хозяин своих сбережений, а потом в банк зайдешь – и лишь дырка от бублика в кубышке…

– То есть сам господин Депорт им уже малоинтересен?

– Завещание огласили, кому он теперь нужен? Разве что на поминки желающих набьется вся округа. Теперь модно состоятельных людей с помпой в другой мир отправлять. Там и вспомнят добрым словом. Благо, на похороны заранее было отложено… А родственники не просто любимого миллионера забыли, они уже успели переругаться от полученных долей в золотом пироге. И мне улыбаются лишь в надежде, что я найду похищенные деньги. Не было бы четырех сотен испарившихся талеров, на порог бы не пустили.

Палач аккуратно вытер жирные руки о край скатерти и подвел итог полуночным бдениям: